А. Солнцев-Засекин - Побег генерала Корнилова из австрийского плена. Составлено по личным воспоминаниям, рассказам и запискам других участников побега и самого генерала Корнилова

Обстановка все более и более усложнялась.

Многотысячные большевистские банды, получившие задачу окружить добровольцев и уничтожить их, стали наседать со всех сторон.

Армия временами находилась в полном смысле этого слова окруженной большевиками. Их артиллерия со всех сторон обстреливала, вернее даже простреливала, двигавшуюся колонну войск и обозы с ранеными. Ввиду отсутствия патронов и снарядов добровольцам приходилось одними штыками пробивать себе путь, отбивая в то же время со всех сторон атаки торжествовавшего уже свою победу врага.

Воодушевляемые любимым и обожаемым вождем, часто, если этого требовала обстановка, с винтовкой в руках принимавшим участие в рукопашных схватках, добровольцы дрались, как львы. Отдельные взводы, бросаясь в штыки, заставляли бежать целые полки большевиков.

В таких условиях окружения прошли непрерывные бои: 6 марта у станицы Усть-Лабинской, 8-го – Некрасовской, 9-го, 10-го, 11-го и 12-го – на хуторах за р. Лабой.

Нанося могучие и неотразимые удары, армия прорвала, наконец, кольцо большевиков и 13 марта вышла в район дружественных черкесских аулов, установив связь с ушедшими из Екатеринодара кубанскими казаками и добровольцами Покровского, имея в виду усилиться соединением с ними. В средних числах марта в районе аула Шенджи – ст. Калужская произошло соединение: кубанцы и екатеринодарские добровольцы вошли в состав Добровольческой армии и значительно пополнили ее ряды. Еще до этого соединения армия пополнилась несколькими сотнями, постепенно присоединявшимися при занятии станиц.

Ставя важнейшей задачей в деле изгнания большевиков из Кубанской области занятие города Екатеринодара и разгром главной их массы, группировавшейся в этом районе, генерал Корнилов, свернув на запад, двинулся через станицы Ново-Дмитриевскую и Георгие-Афипскую, рассчитывая смелым маневром обойти Екатеринодар с юга и взять его.

Армия начала дальнейшее наступление, выбивая из попутных станиц упорно оборонявшихся там большевиков. Стоявшая до той поры благоприятная погода испортилась; в течение нескольких дней при небольшом морозе шел снег с дождем и ветром; люди и лошади двигались облепленные обледеневшим снегом и насквозь промокшие; неоднократно в таком виде приходилось переправляться по горло в воде через полузамерзшие реки, ручьи, а затем атаковать позиции большевиков. Немало замерзло этих мучеников за Родину, в буквальном смысле слова покрытых ледяной корой.

Но ничто не останавливало этих героев. Их вел, перенося те же страдания и невзгоды, сам генерал Корнилов восстанавливать поруганную изменниками и предателями несчастную их Родину.

Эти герои в лице своего вождя видели перед собой живую воплотившуюся честь России; они видели в нем сосредоточение лучших живых сил земли Русской, которые создадут Россию; они верили в него, в его гений и шли с радостью на смерть, сознавая, что на их пролитой крови и костях генерал Корнилов постепенно закладывает прочный и могучий фундамент будущей новой и великой России.

После ряда боев у ст. Дмитриевской, Афипской, обойдя Екатеринодар с юга и переправившись через р. Кубань западнее его у ст. Елизаветинской, генерал Корнилов в последних числах марта подошел к Екатеринодару. Начались серьезные бои за обладание городом.

Большевики, сосредоточивши большие силы и располагая громадными боевыми запасами, оказывали упорное сопротивление.

Однако, тесня врага шаг за шагом, Добровольческая армия подошла почти вплотную к западной окраине города. Временами добровольческие части врывались в город, но контратаки крупных сил большевиков вынуждали их уходить.

Генерал Корнилов со своим немногочисленным штабом расположился, как всегда, неподалеку от места боя, в одиноко стоявшем в поле в 2 верстах от города, на крутом берегу р. Кубани домике – молочной ферме. Этот домик ясно виден со стороны города, и большевики, предполагая присутствие там штаба добровольцев, жестоко обстреливали его.

Снаряды все время рвались то в саду, то во дворе и над крышей дома; один снаряд разбил стоявший возле домика маленький сарай. Крыша дома была пробита осколками снарядов. Однако генерал Корнилов продолжал оставаться в этом доме, не желая никому даже на мгновение дать возможность подумать, что он обращает внимание на огонь противника или опасается его. Большую часть дня и ночи он проводил на позициях, обходя их и лично руководя боем.

31 марта утром, после бессонной ночи и обхода сражавшихся на позиции войск, генерал Корнилов сел за стол в обращенной окном к стороне противника комнате и начал по карте обдумывать план дальнейшей атаки Екатеринодара. В этот момент большевистский снаряд, пробив стену дома, влетел в комнату и разорвался перед генералом Корниловым…