Александр Майборода - Последняя амазонка

За ее спиной встали другие юные амазонки.

— Не спеши! — уверенным голосом сказала она, едва Первуша подошел к качелям.

Первуша, уже взявшийся за веревку, на которой держалась доска качелей, с недоумением взглянул в лицо девчонки, еще бледное после зимы, хотя краснота первого загара уже тронула щеки.

— Я буду первая! — твердо проговорила юная амазонка, взявшаяся за веревку с другой стороны.

— Это почему? — удивился Первуша.

— Потому! — безапелляционно проговорила юная амазонка.

— Это почему — потому?! — спросил Первуша.

Амазонка легко запрыгнула на доску и засмеялась:

— Да потому, что пока ты думаешь, я это уже делаю.

Первуша пригрозил ей кулаком:

— Вот сейчас как дам!

Амазонка не испугалась:

— Ух ты какой смелый!

— Вот слезешь с качелей, я тебе дам… — грозился Первуша.

Амазонка засмеялась:

— А чего же ждать? Запрыгивай на доску, здесь и подеремся.

Недолго думая, Первуша влез на доску с другой стороны, и едва он ухватился за веревки, как юная амазонка присела и сильно качнула качели.

Первуша поднялся ввысь, затем, с замиранием в сердце, ухнул вниз.

О том, чтобы приблизиться к девчонке по раскачивающейся доске, и разговора не было.

А девчонка звонко хохотала:

— Ну, подойти ко мне! Подойди!

Она смеялась так заразительно, что и Первуша не удержался от смеха — действительно ситуация была забавная.

— Тебя как зовут? — раскачивая качели, крикнул Первуша.

— Зорька! — крикнула девчонка. — А тебя как?

— Меня — Первуша! — ответил Первуша.

Наконец им надоело качаться и они слезли на землю. На качели тут же взобралась другая пара.

После качелей земля под ногами качалась так, что они еле держались. Не сговариваясь, они упали в траву.

Зорька лежала на спине.

Синее небо засасывало стремительным водоворотом. К горлу подкатывала тошнота.

Зорька перевернулась на живот.

В зарослях травы, словно в дремучем лесу, блуждал рыжий муравей. Наткнувшись на одну травину, на другую, он, точно принюхиваясь, пошевелил усиками. Видимо, нашел потерянную тропу, потому что тут же исчез в зарослях.

Первуша зашевелился и сел.

Пожаловался:

— Словно на лодке в бурю плавал.

Зорька пробормотала, глядя в землю:

— И в самом деле — точно на лошади целый день ехала.

Она подняла голову — небо плескалось спокойным ласковым океаном. Зорька села.

Бросила лукавый взгляд на мальчика:

— Ну, так что — драться будем?

— А зачем? — спросил Первуша.

— И в самом деле… — проговорила Зорька. — Но я все-таки тебя сильнее.

Первуша краем глаза посмотрел на Зорьку. Она уже начала нравиться ему.

— Ладно, — примирительно согласился Первуша.

Зорька, природным чутьем чувствуя к себе интерес, инстинктивно провела рукой по волосам и вынула сухую травинку, застрявшую в волосах. Поглядела на нее — травника смахивала на маленький узкий кинжал. Уронила.

— Ты со слободки? — спросила Зорька.

— Ага! — сказал Первуша.

— Чем твой отец занимается?

— Он рыбу ловит.

— Значит, ты тоже будешь рыбаком?

— Значит, я тоже буду рыбаком.

— Это интересно?

— Интересно.

— Нет, воином быть лучше!

Первуша пожал плечами:

— Воина могут убить.

Зорька рассмеялась:

— А рыбак может утонуть.

— Ну, это если неумеючи… — заметил Первуша.

— Вот именно, — сказала Зорька и предложила: — Давай дружить? Ты меня научишь рыбу ловить, а я тебя — стрелять из лука. Ты умеешь стрелять из лука?

Из лука все умели стрелять, Первуша тоже, но до искусства, с которым амазонки обращались с луком, слободским было далеко.

— А разве поляницам можно дружить со слободскими? — спросил Первуша.

— Можно, — звякнула веселым колокольчиком Зорька, — нам все можно.

— Тогда давай дружить, — сказал Первуша.

Тем временем на поляну въехали телеги с едой и пивом. Увидев их, Зорька по-хозяйски спросила:

— Ты сладкий крендель хочешь?

— Хочу.

— Ну, тогда вставай, пошли к телеге, — сказала Зорька и вскочила на ноги. Первуша поднялся, и они двинулись в сторону телег.

Когда солнце перевалило зенит и жара немного спала, музыканты заиграли веселую музыку, и на поле начал собираться народ.

Ремесленники, торговцы и землепашцы жили своими слободками, но это не значило, что для их общения существовали какие-то препоны. Жителей в окрестностях Белой Вежи было не так уж много, а потому все знали друг друга.

Весенние полевые работы только что закончились, поэтому на турнир пришли почти все.