Иван Фирсов - Адмирал Сенявин

В Европе наследника и его жену принимали, соблюдая этикет приема царствующих фамилий. Формально чета отправлялась в путешествие инкогнито под фамилией графа и графини Норд. «Но это так, для проформы, — думал Павел. — Великий Петр тоже ездил за границу под именем капитана Петра Михайлова». Однако прадед надевал фартук мастерового, брал топор, тесал и ладил шпангоуты. Не чурался подмастерьев, сидел с ними в таверне, жил в доме простого ремесленника. Общался с королями и королевами, взбирался по вантам на мачты, вычерчивал конструкции кораблей, вникал во все новшества. Вернувшись, Петр свои задумки претворил в жизнь. У него была власть. Павел таковой не имел. Пока…

Екатерина торопила их с отъездом. Вольготно можно будет повеселиться без назойливого соседства цесаревича в Павловске. Как-никак ему скоро двадцать восемь лет. Перед отбытием Павел помрачнел, впал в меланхолию. Его тяготил отказ матери предоставить ему возможность повидаться с Фридрихом. Уезжали в конце сентября, Мария Федоровна прослезилась, упала в обморок, обнимая сыновей. Екатерина брезгливо сжала губы, презрительно проговорила: «Не терплю немецкие сентиментальности…» Крикнула лакеям:

— Чего смотрите? Подымите ее и в карету!

В глубине кареты с задернутыми шторами знобило Павла. Он боязливо глядел на скрючившуюся жену, что-то говорившего на прощанье Панина…

— Пошел! — кивнула Екатерина кучерам и, подозрительно взглянув на Панина, увела внуков.

На следующий день Панина отстранили от всех дел.

В Польшу добрались с первыми заморозками. Станислав Понятовский [25] Станислав-Август (Понятовский) (1732–1798) — последний польский король, был возведен на трон в 1764 г. партией Чарторыйских при содействии России. После восстания 1794 г. и раздела Польши Станислав-Август по требованию России уехал в Гродно и в 1795 г. отрекся от престола. Умер в Петербурге. , обняв Павла, прослезился не по-королевски:

— Сколько лет! И все же вашу матушку я люблю по-прежнему.

Дальше на пути лежала столица Австрии. Как всегда, гремели оркестры, балы сменялись концертами. Павел вначале довольно равнодушно отвечал на комплименты. Ему по российской привычке всюду чудились насмешливые взгляды, скрытые издевки. В одном из городов в его честь поставили «Гамлета». Он яростно вскипел, бросил жене:

— Это явный намек!

Спектакль пришлось отменить…

Все же пышные приемы, почести, воздаваемые без предвзятости, церемонии встреч и проводов постепенно придали уверенность цесаревичу. «В самом деле, это же не сон, а наяву», — размышлял он.

— По-моему, австрийцы искренни, — признался он Марии Федоровне и с горечью добавил: — Такого приема я не видывал в России ни разу…

Понемногу начал проявлять интерес к окружающим, входить в роль царственной особы, принимать почести с достоинством, возникло желание произвести впечатление на венский двор.

— Великий князь и великая княгиня, — восторгался Иосиф II, — при довольно обширных познаниях обладают редкой любознательностью и в то же время хотят иметь успех и нравиться всей Европе.

Приметил австрийский император и то, что «ничем нельзя более обязать их, как доставляя им возможность осматривать все без подготовки и без прикрас, говорить с ними откровенно!».

Триест встретил чету голубизной небосвода, теплым ветром, лазурью Адриатики. Наследник пешком обошел большой торговый порт, забрел на верфь. Поражала спокойная деловитость и размеренность работ. Мастеровые облепили как мухи стоявшее на стапелях судно. Внизу стоял сарваер — главный строитель корабля. Павел говорил без переводчика, благо свободно изъяснялся и по-итальянски, и по-латыни, владел французским и немецким.

— Сие судно кто проектировал? — спросил Павел у сарваера.

— Я, синьор.

Павел удивленно поднял брови.

— Где вы обучались этому?

— В разных местах, синьор. В Триесте имеется неплохой лицей, потом обучался в Венеции, Амстердаме.

Павел с досадой поморщился: «У нас в России пока не додумались завести такие школы…»

Венеция очаровала неповторяемой вязью своих многочисленных лагун и каналов, беспечностью и весельем карнавалов, легкомысленностью женщин. Проходила парусная регата, балконы вдоль Большого канала украшали ковры, цветы… На верфях достраивались красавцы корабли, в громадных кузницах Арсенала для них ковали тяжеленные якоря.

Через Падую и Болонью «графы Норд» направились в Неаполь. Там их ждала неприятная встреча с послом в Королевстве обеих Сицилий, моложавым графом Андреем Разумовским [26] Разумовский Андрей Кириллович (1752–1836) — светлейший князь, дипломат. С 1769 г. участвовал в боевых действиях на море, в Чесменском сражении. С 1772 г. был при Павле I, в 1779 т. отправлен Екатериной II в Неаполь; с 1784 г. в Копенгагене, Стокгольме; в 1792 г. способствовал возобновлению договоренности с Австрией, стал сенатором, Александром I был отправлен вновь в Вену. . Павел знал доподлинно о всех похождениях графа и историю его отношений с первой женой Натальей… За что, собственно, и был граф отправлен в дальние края матушкой…