Иван Фирсов - Лазарев. И Антарктида, и Наварин

Не успели братья остановиться, как владелец рабов подмигнул надсмотрщику, и по его знаку все негры немедленно вскочили, начали улыбаться, плясать перед новыми посетителями.

Не сговариваясь, Михаил и Алексей выскочили на улицу. Когда они отошли дальше, Алексей взял под руку старшего брата.

— По сравнению с приспешниками графа Аракчеева сии работорговцы выглядят натуральными демонами, а невольники более походят на страдальцев ада, нежели на человекоподобных существ.

— Пожалуй, ты прав. У нас российские помещики не милуют мужиков, однако сего изуверства явного не встретишь, разве в провинции, вдали от глаз людских…

Они молча прошли в конец проулка и вышли к заливу. На рейде трепетали на ветру вымпелы родных шлюпов, чуть поодаль стоял тот самый английский бриг, который привез «живой» товар. Только что рядом с ним бросила якорь португальская шхуна, прибывшая с таким же грузом.

— Таковые предприятия выгодны не только тому купцу, — Алексей кивнул в сторону каменного сарая, — а и служителям, и офицерам морским, кои сих несчастных вылавливают и отвозят.

Михаил согласно кивнул:

— В толк не возьму, как делами сими мерзкими прельщаться возможно. Мундир и флаг отечества поганить без зазрения совести. Слава Богу, — старший Лазарев вздохнул, — Российский флот поступками такими не запятнан. Ты и сам видишь, местные жители к нам дружелюбны.

Вернувшись на корабль, Алексей долго не мог успокоиться, делился виденным с товарищами, а когда сосед по каюте уснул, опять вынул из шкафчика заветную тетрадь.

«Надобно заметить, что слава русского имени, приобретенная громкими, блистательными победами и бескорыстным участием в судьбе угнетенных народов, перелетела и через необозримые пространства великих морей. Даже и те народы, к коим едва прикоснулся луч просвещения, знают о нас по слуху и уже заочно бывают нам преданны. — Алексей вздохнул. Из распахнутого оконца тянуло терпкой прохладой, — Не имея, подобно англичанам, французам и голландцам, всемирной торговли, почти всегда сопряженной с алчностью, и не нося на своей совести упрека за какие-либо притеснения и кровопролития в странах Нового Света, мы бываем везде принимаемы с особой приязнью, какой никто из других наций не пользуется».

Ночная прохлада, напоенная ароматами весны, струилась с гор и растекалась по бухте.

Кругом все благоухало, тропическое лето только начиналось. Здесь оно и зимой щедро дарило тепло солнца. А там, в далеких холодных широтах, на счету был каждый день короткого полярного лета. Время торопило мореплавателей.

В один день, в конце ноября, корабли вышли в океан. Их пути лежали в разные стороны света. «Открытие» и «Благонамеренный» с Алексеем на борту легли курсом на восток, к Великому океану и дальше на север. «Мирный», под командой Лазарева, и «Восток» взяли курс на юг, к берегам еще неведомой Антарктиды. Последуем главным и особо славным для России вояжем — в южные широты.

Во второй половине декабря, накануне солнцестояния, «Восток» и «Мирный» спустились к параллели острова Южная Георгия. Временами налетал шквал с дождем и снегом, становилось холодно. Всем матросам приказали надеть фланелевое белье и на вахту заступать в теплой одежде. Последние два дня небо было ясным, горизонт чист, однако суша не появлялась. Правда, вокруг шлюпов носилось множество птиц — пеструшек, альбатросов… Несколько мгновений Лазарев недоуменно разглядывал пенистую полосу прибоя.

— Взгляните, Николай Васильевич, — он протянул трубу Абернибесову. — Не правда ли, привлекательное занятие для голодных птиц?

Абернибесов сосредоточенно взглянул в окуляр. Далеко впереди стая птиц носилась над возвышавшейся над водой темной небольшой отмелью.

— По-моему, сие туша мертвого кита. — Абернибесов оторвался от окуляра…

У острова Южная Георгия мореплавателей ждала неожиданная встреча.

Из-за серых скал к «Востоку» и «Мирному» под всеми парусами шел большой бот с английским флагом.

Корабли легли в дрейф. На борт «Востока» вскоре поднялись трое англичан. Они оказались охотниками, промышлявшими морских зверей — ластоногих сивучей. Один из охотников с первой же фразы заговорил на чистейшем русском языке.

— Здравствуйте, господа! Поздравляю вас с прибытием.

Ошеломленные моряки не верили своим ушам. За тысячи верст от России, в океане, встретить человека, говорящего по-русски.

— Позвольте узнать, кто вы? — Симонов первый обратился к гостю.