Валентин Азерников - Долгорукова

— Здравствуйте, милая княжна.

Катя обернулась — перед ней стоял улыбающийся Александр II. Чуть поодаль переминался с ноги на ногу генерал-адъютант Тотлебен [2] Тотлебен Эдуард Иванович (1818-1884) — граф, русский инженер-генерал. В 1863-1877 гг. фактически глава военно-инженерного ведомства. В русско-турецкую войну (1877-1878 гг.) руководил осадой Плевны. .

Катя, смутившись, уронила конфету в снег и присела в поклоне.

— Ваше императорское величество...

— Не помешаю столь сладкому времяпрепровождению? Я не знал, что вы сластёна, в следующий раз непременно захвачу конфеты. Вы часто гуляете здесь?

— Нет, Ваше величество. То есть да, часто. — Катя заметно волновалась.

— Что ж мы не встречались тут прежде? Как жаль, — он ласково смотрел на неё, она молчала. — Как вы поживаете после Смольного? Не скучаете?

— Да, Ваше величество. То есть нет.

— Сколько же мы не виделись? Полтора года почти. Вы ещё более похорошели. А как сестра ваша? Её Мария зовут, верно?

— Да, Ваше величество.

— Вот видите, помню. Впрочем, что же мы стоим тут. Давайте пройдёмся немного. — Александр взял Катю под руку и повёл в боковую аллею.

Следуя за Александром, Катя обернулась и увидела своего жениха, который стоял поодаль, не смея приблизиться. Увидев, что она на него посмотрела, он заулыбался и поклонился ей.

Александр тоже обернулся.

— Это ваш знакомый?

Катя чуть помедлила.

— Нет, Ваше величество.

— Он вам поклонился.

— Разве мне?

— Мне так не кланяются, — Александр чуть усмехнулся. — Расскажите мне о себе. Как вы живете после Смольного? Есть ли у вас жених? — Катя покачала головой. — Что так? — Катя пожала плечами. — Наши аристократы, верно, ослепли все. Надо издать указ об обязательном ношении очков всеми холостяками. — Он поглядел сбоку на Катю. — Надеюсь, вы не очень переживаете их близорукость, княжна Долгорукова? — Катя улыбнулась его шутке, но робко. — Не переживайте. Как только вы захотите выйти замуж, скажите мне — у вас не будет отбоя от женихов. Я ведь помню, что обещал вам найти достойного избранника, а я имею привычку исполнять все свои обещания. Хотя, не скрою, мне бы не хотелось, чтобы вы с этим спешили. Вам ведь всего...

— Восемнадцать, — подсказала Катя.

— Ну... Вы уж определённо взрослая барышня. Вам следует больше выезжать. Я после Смольного ни разу не видел, как вы танцуете. Что же вы нас лишаете такого удовольствия.

— Мой брат...

— Да, да, понимаю. Недавно женился, не до того... Но всё равно попеняйте ему, он не должен скрывать такую драгоценность от наших глаз, это эгоистично. Скажете? — Катя кивнула. — А в субботу вы будете в опере? — Катя пожала неопределённо плечами. — Я всё же буду надеяться, что увижу вас там. Впрочем, мы можем увидеться и до субботы, зачем же ждать так долго. Вы согласны? Если вы завтра придёте сюда в это же время... Вы придёте?

— Не знаю.

— Я помню наши встречи в Смольном, и если бы они имели продолжение... — Александр дотронулся до её руки. До завтра.

Катя присела в поклоне.

Василий, топтавшийся всё это время на соседней аллее, увидел, как Государь вышел из сада, сел в поджидавшую его коляску и уехал.

Катя шла навстречу Василию, не глядя по сторонам, взволнованная происшедшей встречей и буквально налетела на него.

— Ой, вы... Напугали же вы меня.

— Катя, вы знакомы с Государем?

— Как видите.

— Я не знал.

— А если б знали — что тогда?

— Что тогда? Я бы, может, с большей надеждой смотрел на наше будущее. Вам Михал Михалыч сказали?

— Сказали мне Михал Михалыч.

— Могу ли я, любезная Екатерина Михайловна, надеяться на благоприятное ваше решение?

— Нет, Василий Александрович, не можете. Пока не можете.

Василий даже остановился.

— Как же так, Катя? Михал Михалыч сказал, что...

— Ну вот Миша так сказал, а Его величество по-другому. Не советовал спешить.

— Вы... Вы говорили с ним о нас?

— О нас? Нет. То есть да.

— И он вник? В столь ничтожное для Государя обстоятельство? Вы разыгрываете меня.

— Вы не хотите пригласить меня в субботу в оперу?

— В субботу? В оперу?

— Вы что, Вася, плохо слышите? Вам всё по два раза говорить надо?

— Нет, я слышу. Просто я... Конечно, я постараюсь. А что дают в субботу?

— Не знаю. Меня дают. Вам мало? — Она тряхнула головой, сказала горничной: — Дуня, домой пора, — и пошла прочь, оставив Василия на аллее.

Он в изумлении смотрел ей вслед.

Катя с братом гуляли по аллее. Сзади послышался шум экипажа, они посторонились, давая ему проехать, но коляска остановилась. В ней сидел Александр.