Марина Линник - Правдивая ложь

– Но это умопомешательство! – воскликнула девушка. – Вы сошли с ума!

– Не смей так говорить со своим господином! – рявкнул герцог и ударил девушку по щеке. Ослабевшая и не готовая к нападению Габриэлла упала. Из разбитой губы на платье тоненькой струйкой потекла кровь.

– Вы не мой господин, а я не ваша раба, – сурово произнесла Габриэлла, желавшая поставить герцога на место. Она с ненавистью поглядела на него.

– Ничего, завтра станете, – иронично заметил ее собеседник. – Так что привыкайте к подобному обращению.

– Никогда!

– Неужели? Стража! – крикнул герцог.

Дверь отворилась, и в комнату вошли двое прислужников герцога, ведя под руки полуживую Арабель. Вид у несчастной девушки был ужасный. Порванное грязное платье было все измазано кровью. Лицо бедной служанки покрывали ссадины, а один глаз совсем заплыл.

– Вы можете идти! – приказал герцог охране. Те бросили Арабель на пол и удалились.

Габриэлла с неописуемым ужасом глядела на лежавшую у ее ног служанку. Платье девушки на спине было разорвано, и под ним можно было разглядеть истерзанное кнутом тело. На руках и ногах виднелись следы от раскаленных щипцов.

– Арабель! – вскричала Габриэлла, упав на колени перед служанкой.

Та на мгновение приподняла голову, но, слабо улыбнувшись, опять уронила ее на пол.

– Изверг! – закричала графиня. Она потянулась к тому месту на платье, где у нее обычно висел кинжал, но клинка там не оказалось.

– Не это ли вы ищете, моя дорогая? – насмешливым тоном заметил герцог де Карруаз, вытаскивая из-за спины руку, в которой держал ее кинжал, и показывая его Габриэлле. – Некоторые травы бывают так полезны…

– Негодяй! – с воплем кинулась на него девушка, пытаясь отнять свое оружие.

Не ожидавший нападения, герцог в первую минуту даже растерялся. Но когда он почувствовал, что тонкие, но в то же время цепкие пальцы девушки стали сжимать его горло, тотчас же опомнился и резким движением оттолкнул Габриэллу от себя. Девушка упала и, ударившись головой о ручку кресла, потеряла сознание. Когда же она пришла в себя, то увидела, что все еще лежит на полу. Попробовав пошевелить руками, Габриэлла почувствовала непривычную тяжесть на запястьях. Удивленно поглядев на свои руки, девушка увидела на них кандалы.

– Она очнулась, мессир, – уловив движение, проговорил неприятного вида старик. Внимательнее всмотревшись в его лицо, Габриэлла признала в нем того самого пилигрима, который несколько месяцев назад якобы привез с Востока странное письмо и фальшивый медальон, а потом бесследно исчез, словно растаял.

– Осмотри ее и дай своего укрепляющего зелья. Она нужна мне завтра в нормальном состоянии. И поживей, Корнуолл! Я что, должен здесь целую вечность сидеть? У меня и без этой полоумной дел полно.

Убедившись, что жизни девушки ничто не угрожает, колдун протянул Габриэлле флакон с зеленой жидкостью. Девушка отрицательно покачала головой.

– Это поможет вам, госпожа, придаст сил… А они вам еще понадобятся, – прошептал колдун и настойчиво сунул в руку девушки склянку.

– Лучше смерть, чем позор и унижения, – возразила она.

Услышав эти слова, герцог расхохотался. – А уж это я буду решать: кому жить, а кому умереть. Стража!.. В темницу ее!.. И запомни, моя милая: завтра наша свадьба, и невеста должна быть веселой и беззаботной. А будешь сопротивляться… С Мартина, его жены и четверых детей живьем сдерут кожу прямо у тебя на глазах. Хорошенько запомни это!.. Увести!

– Да хранит тебя Господь, бедное дитя, – еле слышно прошептал старый колдун, грустными глазами провожая уводимую в подземелье девушку.

По иронии судьбы Габриэлла оказалась именно в той части подземелья, где более года назад она в последний раз видела свою сестру. Та ночь навсегда врезалась в память девушки, и она не раз мысленно возвращалась к их с Филиппой последнему разговору. Оглядывая во мраке свое новое жилище, Габриэлла вдруг заметила белую фигуру, которая стояла в том самом месте, где некогда стояла она сама.

– Кто здесь? – прошептала девушка, медленно подходя к решетке.

– Габи! – послышался тихий шепот. – Габи!

Как давно девушка не слышала этого имени. Только самые близкие когда-то так называли ее.

– Филиппа? – воскликнула девушка и бросилась к решетке. – Неужели это ты?

Боже, если бы ты знала, родная, как мне вас не хватает!