Марина Линник - Правдивая ложь

– Нет, – тихо ответила Филиппа и опять отвернулась от сестры.

Габриэлла с грустью поглядела на нее и глубоко вздохнула. Несмотря на то что она была младшей в семье, все хлопоты в связи с предстоящей траурной церемонией придется взвалить на свои хрупкие плечи. Жирард уже далеко. Да если она и пошлет за мужем, король вряд ли снизойдет к ее мольбам или просьбам графа. Перед Людовиком стоят куда более масштабные задачи, по сравнению с которыми частные проблемы ее семьи кажутся незначительными. И от Филиппы ждать помощи тоже не приходится. Она и раньше-то всегда жила в каком-то своем, ведомом только ей, мире, стараясь избегать любых столкновений с реальностью. Удар, который судьба нанесла им, и вовсе лишил Филиппу способности рассуждать здраво. Бледная, как сама смерть, не шевелясь, она сидела возле кровати покойных родителей часами, походя на мраморное изваяние, порой не проронив ни единого слова за целый день. Габриэлла перевела свой взгляд с сестры на кровать, и слезы с новой силой хлынули из ее глаз. Отвернувшись, она обняла свою служанку и зарыдала на ее плече. Та обняла девушку и стала говорить разные ласковые слова, всячески стараясь ее приободрить. И хотя Габриэлла не поняла и малой части сказанных слов, спокойный мягкий голос возымел свое действие, и она вскоре успокоилась. Отстранившись от девушки и приложив платок к заплаканному лицу, госпожа глухим голосом отдала приказание своей преданной служанке:

– Арабель, послушай меня. Разыщи аббата и попроси его прийти в залу. Мне нужно обсудить с ним некоторые детали церемонии… Но перед этим прикажи Луизе, горничной Филиппы, прийти сюда и ни на секунду не оставлять свою госпожу… Да, и передай Буффону, что прежде чем я встречусь с господином аббатом, мне хотелось бы переговорить с ним. Его я буду ждать в своей комнате… Иди!

Еще раз бросив взгляд на сестру и покойных родителей, Габриэлла решительным шагом вышла из комнаты.

Подойдя к опочивальне, девушка увидела поджидавшего ее Буффона. Ничего не говоря, она жестом приказала ему войти.

– Буффон, – произнесла Габриэлла, когда за шутом закрылась дверь, – Арабель сказала мне, что твои уши услышали нечто, что мне просто необходимо знать.

– Все, что пожелает моя госпожа, – в обычной своей шутовской манере проговорил Буффон, раскланиваясь.

– Не время для кривляний, Буффон, – сурово посмотрев на него, ответила девушка. – Печалью охвачен весь замок, и твое поведение более чем неуместно.

– Простите, госпожа, – виновато опустил глаза шут. – Я места себе не нахожу целый день. Это страшная трагедия. Мне… мне будет очень недоставать тех веселых дней, которые мы проводили с моим господином…

– Так тебе есть что мне рассказать? – прервала его Габриэлла, от волнения теребя в руках платок и не обращая внимания на причитания шута.

– Да, моя госпожа, – мгновенно став серьезным, ответил тот. – Дело темное и непонятное, я вам скажу. После произошедшего с вашими родителями несчастья гости один за другим начали спешно покидать замок, как крысы тонущий корабль. Я ходил по опустевшим коридорам, как привидение, и никак не мог найти покоя своей израненной душе…

– Опусти лирическое отступление, Буффон, и начни с главного.

– Я уже как раз подошел к нему, моя госпожа… Я бродил по замку и вдруг услышал какой-то шепот. Вам известно мое любопытство, госпожа, поэтому мне ужасно захотелось узнать, кто эти люди и о чем говорят. Я постарался приблизиться к ним как можно ближе и тише, но проклятый наряд все испортил. Единственное, что мне удалось заметить, так это то, что говоривших было двое: аббат и еще какой-то монах. Они говорили так тихо, что различить слов я не мог. Но в последний момент перед тем, как я обнаружил свое присутствие, отчетливо прозвучало следующее: «…и чтобы к вечеру инквизитор был здесь…». Но потом, услышав звон моих колокольчиков, они смолкли и быстро разошлись в разные стороны.

– Зачем аббату Ширизу понадобился инквизитор в замке? Что может быть общего между смертью моих родителей и приездом этого человека? – задумчиво проговорила девушка.

– Я не знаю, госпожа… Хотя… Смерть ваших родителей произошла при таких странных обстоятельствах, что, вероятнее всего, аббат захотел докопаться до истины.

– С помощью инквизитора? – усмехнулась Габриэлла. – Не смеши! Отец не раз спасал несчастных, которые имели неосторожность попасть в лапы к этим изуверам, от несправедливого суда.

– Осторожно, моя госпожа, – опасливо косясь на дверь, предупредил ее Буффон. – Даже стены имеют уши.