Семен Кончилович - Гибель Иудеи

Чтобы подивиться на столь редкое зрелище, в Рим прибыло множество народа из дальних и близких провинций. С восходом солнца из окрестных селений потянулись ко всем воротам толпы людей. Особенно много людей было на Аппиевой дороге, где народ в повозках, верхом и пешком двигался почти непрерывной густой стеной. С каждой минутой народ все прибывал и прибывал, заполняя улицы площади.

Не меньше оживления было и в лагере, среди войск, по ту сторону Тибра, у подножия Ватиканского холма, откуда победоносные легионы должны были совершить свое шествие через триумфальный мост, мимо храма Юпитера до Капитолия. Уже с раннего утра когорты конницы и пехоты выстроились каждая возле своего знамени. Военные доспехи и оружие воинов блестели по-парадному, и лучи восходящего солнца отражались в медных шлемах, серебристых панцирях и стальных щитах. Начальники триб красовались впереди на конях, раздавая последние приказания.

Домицилла была шестнадцатилетняя дочь Флавия Руфина, ее мать, племянница Тита, умерла много лет тому назад, и Феба оказалась той особой, которой отец доверил воспитание своей единственной дочери. Фебе было около сорока лет, в чертах ее лица застыло сосредоточенное выражение глубокой скорби. Несчастной выпало на долю много горя. Без сомнения, она должна была иметь чрезвычайно хорошее воспитание, если даже после возвышения дома Флавиев в цезарское достоинство Домицилле не стали искать другой прислужницы. Кроме того, и сама Домицилла не пожелала бы такой перемены, и постепенно Феба приобрела на девушку такое влияние, каким едва ли когда-либо пользовалась какая-нибудь рабыня.

В ложе, убранной великолепными коврами, Домицилла застала уже царицу, младшего брата Тита Домициана и других членов семьи. Явился даже Флавий Климент и его жена, желавшие этим выразить долг своего уважения пред цезарем и его сыном. Девушка была встречена всеми ласково, ответив с некоторой сдержанностью лишь на приветствие Домициана, она вместе с Флавией, женой Климента, расположилась в передней части ложи, чтобы любоваться видом на форум и Колизей, постройка которого, начатая несколько лет тому назад, должна была служить вечным памятником правлению дома Флавиев.

С криком радостного удивления девушка захлопала в ладоши, когда увидела внизу, у своих ног, среди роскошно убранных храмов и общественных зданий целое море людских голов; все крыши были усеяны зрителями; всякий уголок, откуда можно было хоть сколько-нибудь видеть, был занят; глухой гул, подобный отдаленному рокоту волн, несся вверх от всей этой движущейся массы.

– Какая дивная картина! – воскликнула Домицилла. – Кажется, будто весь мир собрался, чтобы почтить великий праздник дома Флавиев!

– Сама весна, – добавила Флавия, – как бы нарочно наделила этот день таким роскошным майским утром.

В это время со стороны Колизея стали доноситься звуки труб и лица всех тотчас обратились к вершине Целия, на которой скоро должно было показаться шествие.

Отряд конницы открывал процессию; за ним следовал римский сенат и высшие придворные и государственные сановники в белых тогах, затем музыканты с флейтами и трубами.

Из тысяч уст неслись крики: "Слава триумфаторам"!

Для развлечения народа в толпу бросали вновь изготовленные медали; на одной стороне изображен был бюст императора, на другой – сидящая под пальмовым деревом в оковах женщина с надписью: "Пленная Иудея". С живейшим интересом глаза всех устремились на военнопленных: перед ними несли золотой семисвечник, священные книги и громадную завесу, отделявшую святая святых; затем следовали на носилках и в коробах священные дары, которые в течение столетий приносимы были в Иерусалимский храм: разного рода сосуды, подсвечники, виноградное дерево, из чистого, золота подарок императора Августа, выкованный из золота и серебра круглый щит, украшавший фасад Иерусалимского храма, и многое другое.

После военной добычи шли украшенные лентами и венками, с вызолоченными рогами два белых быка, которых: должны были принести в качестве благодарственной жертвы в Капитолии; красивые юноши, державшие в руке золотые жертвенные чаши, вели их. Следом шли военнопленные, прежде всего Симон Иорам, побудивший народ к восстанию против римлян и руководивший защитой Иерусалима. С золотой царской короной на голове, с золотой цепью на шее, в пурпурной мантии, усыпанной золотыми пальмами и звездами и одетой поверх белой туники, он медленно шел, звеня железными оковами. Рядом с ним шла царица, тоже в полном царском облачении, за родителями следовало четверо детей – три мальчика и девочка. Когда народ увидел иудейского царя, то со всех сторон послышались ругательства и грубые насмешки; стоявшие ближе к шествию плевали ему в лицо, а те, кто стоял дальше, бросал гнилые яблоки.