Давид Малкин - Король Давид

– Встань и уйди!

И сказала она ему:

– Нет, нет! Это зло – прогнать меня – больше того, которое сделал ты со мною раньше.

Но он не хотел её слушать, подозвал отрока, слугу своего, и сказал:

– Прогони-ка эту от меня вон и запри за нею дверь.

А на ней было цветное платье, какие носят королевские дочери-девицы.

И вывел её слуга его вон, и запер за нею дверь.

И взяла Тамар прах и посыпала голову свою, а цветное платье, что на ней, – разодрала. И положила она руку на голову свою и пошла, рыдая, к дому своего брата Авшалома.

Там оказалась только мать. Мааха будто поджидала дочь.

– Ты! – закричала Тамар, едва дверь за ней закрылась.– Ты уговорила отца послать меня к этой скотине! Не знала, чего от него можно ждать?

– Я, – неожиданно спокойно подтвердила Мааха. – И я знала, что Амнон способен на всё.

– Так почему же ты это сделала? – Тамар опустилась на пол возле ног матери.

– Я очень хочу, чтобы ты стала королевой, – медленно, будто разговаривая сама с собой, произнесла Мааха и посмотрела на дочку. – Только ты и твой брат знаете, как управлять государством. Я вас научила. Остальные здешние наследники могут управлять только овцами.

Тут она спохватилась, взяла в руки голову Тамар и повернула к себе, стараясь улыбнуться. Но сразу же сделалась серьёзной.

– Конечно, я не представляла, что он выгонит тебя на улицу, как собачонку.

Мааха опустилась на пол, положила голову дочери себе на колени и провела рукой по её мокрому лицу.

– Выплачься и попей воды. Живи здесь и никуда не ходи. И не жалуйся! Думай о мести, и тебе станет легче. Мы не допустим, чтобы этот Амнон стал королём, а ты ещё будешь управлять иврим. Только не как жена короля, а как его сестра. Это обещаю тебе я, дочь князя Талмая. Потерпи, подожди немного, я ждала дольше.

Тут она заметила, что всхлипы смолкли, Тамар уснула, уткнув лицо в материнские колени. Тогда Мааха шёпотом пообещала в пространство:

– И ты, Давид, старый бабник, получишь своё!

В этот момент в дом вошёл Авшалом. Солнечный свет золотым ореолом повторял его стройную фигуру. Несколько мгновений Мааха любовалась сыном, потом приложила палец к губам и, показывая взглядом на спящую Тамар, прошептала:

– Ты уже знаешь?

– Весь город знает .– Авшалом остановился напротив, скрестив на груди руки. – Что будем делать, мама?

– Приближается твой день. Но сперва – месть!

И жила Тамар в одиночестве в доме Авшалома, брата своего. И услышал обо всём этом король Давид, и сильно прогневался.

Все ждали, какое наказание даст Давид старшему сыну Амнону, но король ничего не предпринимал. А тот старался не попадаться отцу на глаза.

Так прошло два года.

В Баал-Хацоре, в дне пути на север от Города Давида, в усадьбе Авшалома, сына Маахи, впервые отмечались осенние праздники. Пять лет назад князь Талмай купил здесь землю в подарок на тринадцатилетие своему внуку Авшалому. Князь велел построить дом с хозяйственными помещениями и прислал из Гешура слуг и рабов, а также стадо северных овец с длинной белой шерстью. Этой осенью слуги Авшалома впервые должны были стричь овец из нового стада, и всем обитателям королевского дома в Городе Давида не терпелось посмотреть на работу прославленных гешурских стригалей и на саму усадьбу. В прошлом году Авшалом приехал из Баал-Хацора счастливым и рассказывал, как прекрасны леса на горах вокруг селения и как выучены слуги, исполнявшие любое его, Авшалома, приказание – не то, что в Городе Давида.

И вот, в Восьмом месяце, в Баал-Хацоре был назначен праздник по случаю окончания сбора винограда и маслин, богатого урожая ячменя и, конечно, стрижки белых овец из гешурского стада. Родственники заискивали перед Авшаломом и его матерью, надеясь получить приглашение в Баал-Хацор. Прошёл слух, будто пригласил Авшалом всех сыновей короля , значит, и Амнона, которому уже два года не говорил ни худого, ни доброго . Ожидали, что во время праздника Давид помирит своих сыновей: всё-таки братья!

И пришёл Авшалом к Давиду, и сказал:

– Вот нынче стрижка овец у раба твоего. Пусть король и слуги его пойдут с рабом твоим.

И сказал король Авшалому:

– Нет, сын мой. Мы не пойдём все, чтобы не быть тебе в тягость.

И очень упрашивал он его, но тот не захотел идти и благословил его.

И сказал Авшалом:

– Если не ты, то пусть пойдёт с нами, прошу, Амнон, брат мой.

И сказал ему король: