Командующий флотом вице–адмирал Чухнин снова принял участие в судьбе болезненного и неуживчивого офицера и назначил Шмидта командиром отряда из двух устаревших миноносцев. Место тихое, должность необременительная, казалось бы, живи и радуйся. Но неожиданно похитив отрядную кассу, в которой было всего две с половиной тысячи золотых рублей, Шмидт пустился в бега, а когда деньги закончились, сдался властям. На следствии он пытался доказать, что деньги потерял или их у него украли, а в бега он подался, опасаясь неприятностей. Дезертирство в военное время — это уже не проступок, а преступление. Дяде пришлось изрядно постараться, чтобы спасти племянника от суда и каторги.
Уволенный с флота Шмидт решил заняться модной тогда политикой. Возможно, такое решение ему «помогли» принять. У революционеров, готовивших восстание в Севастополе, не было поддержки среди флотских офицеров, а выступления нервного и эксцентричного Шмидта на митингах пользовались такой популярностью, что Петра даже арестовали, а потом под давлением массовых выступлений в защиту «пламенного борца за свободу простого народа» отпустили, взяв подписку о немедленно выезде из Севастополя. Выполнять взятое на себя обязательство Шмидт не стал. Напротив, вняв призыву матросов, он 14 ноября 1905 года объявился на восставшем крейсере «Очаков» и призвал эскадру присоединиться к мятежному крейсеру.
Шмидт самовольно надел погоны капитана второго ранга и объявил себя командующим флотом. Настоящий командующий Черноморским флотом адмирал Чухнин попытался разрешить ситуацию миром, но не преуспел. Шмидт жаждал боя. И он его устроил.
Чтобы обострить обстановку, новый командующий попытался взорвать транспорт «Буг», загруженный морскими минами. Возможных последствий этого Шмидт явно не представлял. Между тем пострадать могли не только корабли, находящиеся в бухте, включая и сам «Очаков», но и часть города. К счастью, команда «Буга» успела затопить свой корабль. Тогда экспрессивный Шмидт направил миноносец в атаку на корабли эскадры. Но не тут было. Миноносец сразу же потопили залпом корабельных орудий. После этого Чухнин приказал открыть огонь шрапнелью по крейсеру. В ответ восставший корабль сделал шесть выстрелов и прекратил сопротивление.
Но огнем с «Очакова» руководил уже не Шмидт. При первых залпах по «Очакову» самовозглашенный главнокомандующий перешел на стоящий у борта крейсера миноносец и попытался уйти в Турцию. Миноносец был подбит и захвачен. Находившегося на нем Шмидта, успевшего переодеться в матросскую робу, арестовали.
Состоявшийся вскоре суд приговорил Шмидта к смертной казни. Ходатайства дяди о пересмотре дела, так как Шмидт душевнобольной, переданные Николаю II через премьер–министра Витте, результата не дали. Приговор был приведен в исполнение.
Жизнь после смерти
После расстрела имя Шмидта на волне завершающейся революции 1905 года стало чрезвычайно популярным среди революционно настроенной общественности и обросло массой домыслов и слухов.
Вторая волна популярности настигла Шмидта, когда после Февральской революции адмирал Колчак, командовавший тогда Черноморским флотом, распорядился перезахоронить останки лейтенанта и другим расстрелянных участников восстания на «Очакове» в Покровском соборе Севастополя.
Следующий «приступ» общественного внимания случился в ноябре 1923 году, когда останки Шмидта торжественно перезахоронили на севастопольском кладбище Коммунаров.
Тогда же стали появляться памятники лейтенанту Шмидту, его именем назвали набережную и мост в Севастополе.
Более, государство сочно нужным и назначить пенсию любовнице Шмидта, которая в подтверждение своих отношений с лейтенантом предоставила адресованные ей письма лейтенанта.
Изнанка событий номер два или концы в воду!
«Очаков» был спущен на воду в 1902 году, но к моменту восстания в ноябре 1905 года работы на нем еще не были завершены, и большая часть вооружения не была установлена. В ноябре 1905 года крейсер был уничтожен. Хотя, по мнению специалистов, явных причин к тому не было.
Исследование исторических документов по Севастопольскому вооруженному восстанию 1905 года показывает, что гибель крейсера была предрешена еще до начала боевых действий. Перед усмирением восстания главный командир Севастопольского порта Чухнин дал телеграмму Николаю II, в которой указывал, что крейсер необходимо обезоружить и только после этого войска могут приступить к решительным действиям. Уж кто–кто, а вице–адмирал был прекрасно осведомлен о том, что реконструируемый крейсер практически беззащитен, так как положенного боезапаса на борту не имеет.
Читать дальше