Владимир Буров - Альфа Центавра [СИ]

— Между кем и кем они будут. — Но вот некоторым по барабану, что будет дальше, они уже делают то, что любят. Бой продолжился без судьи, которого умные люди не оставили без внимания, ибо:

— Так бывает, чтобы били судью? — Может. Но чтобы он еще и падал сразу, как повапленное дерево, а тем более:

— Гроб, — не бывает.

— Наоборот, бывает, — сказал Иначе, ибо это означает:

— Чек покрашенный, и более того: недавно, а следовательно, и не может себя вести, как положено, как…

— Как неумелый актер, — закончил он свою речь.

— Назначаю тебя пока начальником Контрразведки, — сказало Корнилов, — тащи его в какую-нибудь клеть.

— Я? да вы что, я Иначе, я Ученый, — попятился назад Кок, а даму свою, между тем, так и не отпускал, а она смеясь так и следовала за ним:

— Как привязанная.

— Зря судью убрали, — сказала Ан, сама хватаясь за рукав Иначе.

— Почему? я скоро вернусь.

— Ты уже можешь не застать меня в живых. И знаешь почему?

— Нет.

— Труба зовет, меня вызывают на ринг, или этот, как его?

— Татами.

— Да, а ведь я имею только природные способности к бойбе и боксу, а так-то никогда не тренировалась, хотя меня и зовут некоторые:

— Кувырок.

— Кувырок? — переспросил Иначе, — где-то я это имя уже слышал.

— Может на встрече Пришельцев с Альфы Центавра?

— А точно, мы вместе их встречали, я имею в виду мэсных. Или… нет, нет, этого не может быть, — Ученый замахал рукой. Впрочем, не беспокойся, я никому не скажу, что ты не она. Я ведь теперь начальник Контрразведки, как скажу — так и будет.

— Спасибо, любимый, — ответила Ан — она же Щепкина-Куперник по прозвищу Кувырок.

— Единственно чего я боюсь, — добавила она, — что проиграю тому монстру, — она указала миниатюрным пальчиком на Нику Ович в офицерском английском френче, который она так и не сняла пока.

— Наверное, боится, что все увидят:

— У нее титьки маленькие! — крикнул какой-то пацан. И тогда она сняла, осталась в одной белой рубахе с кружевами на рукавах и этих самых титьках.

— Ужас, — высказался и Ученый, — этот гигант какой-то по сравнению с тобой такой милой куколкой-балетницей.

— Добавь уж того:

— Воображалой-сплетницей.

— Изволь, — ответил он, — думаю так даже лучше, это тебя разозлит перед боем.

— Вряд ли, наоборот, я рада.

— Чему?

— Рада, что вижу тебя. Впрочем, наверно, в последний раз.

— Иди, считай, что я с тобой.

— Ты не будешь смотреть?

— Я должен идти пытать шпиона.

— Пытать?

— Да, ему будет больно. Больно призваться во всем, что он только делал до сих пор.

— Думаешь, не делал ничего хорошего?

— Скорее всего.

— Завербуй его.

— Если только ты вернешься живой и мне поможешь. Я не очень разбираюсь в том деле.

Ан — Кувырок сразу подвернулась и провела бросок Через Бедро с Захватом. Это не самый распространенный бросок, как некоторые думают, а просто, как элемент входит во многие другие броски. Всех новичков учат именно ему сначала. Почему об этом и говорил Владимир Высоцкий, мол:

— После обеда научусь, и сделаю. — Наверное, тогда он имел в виду не Корчного и тем более не — тем более — Фишера, а скорее всего, хотел сделать его своей любимой, так сказать:

— Марине Влади. — Но, скорее всего, побоялся, ибо она же ж:

— Владеет Махгией. И захват взяла Ника Ович — имя, образовавшееся — последний раз напомню — сокращением имени, которым эта великолепная во многих отношениях дама представилась Махно — Нарциссу:

— Никифорович. Кувырок дернулась, попыталась разорвать эти цепкие объятья. Нэт.

— Вот щука, — печально подумала Куколка-Балетница-Воображала-Сплетница, — скорее всего, проглотит. — Она несколько раз ударила по ногам противника, изображая Переднюю Подсечку. Толку никакого — столб телеграфный. Но тут ей, видимо, передалась часть той энергии Альфы Центавра, энергии Ан, роль которой она играла, и она поняла:

— Надо бросать через себя. — Точнее, не надо, а можно это сделать. И села на свой не такой уж тощий, а даже наоборот, зад. Ника удивилась, но вынуждена была согнуться, можно сказать:

— В три погибели. — Так это, как поблевать вышла, перепив в ресторане. Но нохги, нохги! не слушались, ибо они уже чуть-чуть повисли на Землей. Ноги, висящие над Землей, это уже не наши ноги.

Это ноги будущего поражения. Кувырок выпрямила ногу, и Ника полетела. У улетела бы, возможно, очень далеко, но руки ее были прикованы цепями к скале, как руки Прометея. Какими бы могучими они ни были, они не могли оторваться от скалы, к которой приковал его Вулкан-Гефест. Ника Ович попыталась потрясти ими, чтобы сбросить этот Кувырок-Мячик, но: