Франсин Риверс - Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind]

Хадасса быстро отнесла младенца в свою комнату и тщательно перепеленала его, чтобы ему стало тепло в ее мягкой шали. Затем она снова взяла его на руки и вышла с ним из дома.

Ночной воздух был прохладным, и ребенок жалобно плакал. Хадасса прижала его к себе и стала нашептывать ему нежные слова, чтобы успокоить его. Идти Хадассе предстояло довольно далеко, но даже в это темное время она не сбилась с пути. Дойдя до нужного дома, она постучала, и ей открыли.

— Клеопа, — сказала она, узнав мужчину из собрания, которое она посещала, — мне нужно увидеться с Иоанном. — Она знала, что если кому–то станет известно о том, что она принесла ребенка сюда, Иоанн подвергнется опасности. Как и всякий другой, кто вольно или невольно поощрит ее непослушание своей хозяйке. Римляне были убеждены в том, что имеют право распоряжаться жизнью своих детей. Но Хадасса была в ответе перед Богом, а не перед Римом.

Клеопа улыбнулся, его глаза сияли радостью, причины которой Хадасса не поняла.

— Иоанн сказал, что ты придешь. Мы молимся об этом с самого утра, и Господь ответил нам. Входи. Иоанн сейчас с Рицпой.

Хадасса знала эту молодую женщину, чьи муж и маленький сын умерли во время одной из многочисленных эпидемий, поражавших империю, и теперь были с Господом. Хадасса пошла по ступенькам вслед за Клеопой, и он привел ее в верхнюю комнату дома. Иоанн сидел с Рицпой, оба склонили головы и соединили руки в молитве. Когда Хадасса вошла, Иоанн что–то тихо сказал Рицпе, отпустил ее руки и встал.

— Прости, что вторгаюсь, мой господин, — почтительно прошептала Хадасса. — Она захотела его бросить на скалах умирать. Я не смогла этого сделать, Иоанн. Не в Божьей воле обрекать его на смерть, но я не знала, куда еще пойти с ним.

— Ты пришла туда, куда привел тебя Бог, — сказал Иоанн, взяв ребенка у нее из рук. Рицпа встала и медленно подошла к нему. Она нежно посмотрела на ребенка. — Мать без ребенка и ребенок без матери, — сказал Иоанн.

Рицпа протянула руки, и Иоанн вложил в них сына Атрета. Рицпа, согнув руку, прижала ребенка к себе и нежно дотронулась до его лица. Младенец вытянул крохотную ручку, как бы изучая, кто это к нему прикоснулся. Женщина погладила его по пальчикам, и он попытался ухватить ее за палец. Плакать он перестал. Рицпа радостно засмеялась.

— Слава Господу! Бог смилостивился надо мной. Величит душа моя Господа, потому что Он дал мне сына, чтобы вырастить его для славы Его!

Марк получил от Прима известие о том, что Юлия родила. Он подождал несколько дней, чтобы дать ей время отдохнуть, и отправился навестить ее.

— Я не знаю, сообщили тебе или нет, — встретил его Прим, — но ребенок умер.

— Как?! — воскликнул Марк, не веря услышанному.

— На то, вероятно, воля богов. Если только ты ее любишь, пожалуйста, не спрашивай ее ни о чем. Она так подавлена, и сейчас ей меньше всего хочется говорить об этом. Дай ей возможность забыть этот ужас.

Марк подумал о том, не слишком ли он был опрометчив в своих суждениях о Приме. Наверное, его отношение к Юлии не столь уж эгоистично.

— Хорошо, я учту это, — согласился Марк и направился в покои Юлии.

В момент его прихода Хадасса убирала поднос. Взглянув на Марка, она учтиво склонилась перед ним и быстро вышла. Марк весь напрягся, провожая ее взглядом, потом подошел к постели. Юлия была бледна, но улыбнулась ему и протянула ему руки.

— Помоги мне сесть, — сказала она, и Марк поправил подушки, чтобы ей было удобнее. — Мне столько хочется рассказать тебе, — сказала Юлия, и в течение следующего часа пересказывала ему приукрашенные анекдоты Прима об известных деятелях империи. При этом она крепко держала Марка за руку и смеялась.

Ни единого намека на ребенка.

И в то же время, хотя Юлия изо всех сил притворялась, что у нее все нормально, Марк видел, что от нее что–то ушло… Какая–то искра, частица ее жизни… Частица ее самой. Он не знал точно. Он только видел, что в ее глазах не стало той жизни, какая была в ней раньше, а видна была какая–то тяжесть.

— Почему ты так на меня смотришь? — настороженно спросила Юлия. — И не говоришь почти ничего.

Марк нежно прикоснулся рукой к ее щеке.

— Просто я хочу знать, все ли в порядке с моей маленькой сестренкой.

Она внимательно всмотрелась в его лицо, затем расслабилась.

— Да, со мной все в порядке, — устало сказала она и наклонилась к нему, положив свою руку на его. — Что бы я без тебя делала? Ты единственный, кто способен меня понять.