Саша Бер: Кровь первая. Арии. Он.

Вынырнул он из мрака связанный по рукам и ногам, с мешком на голове, трясясь, похоже на телеге, мерный скрип колёс которой не позволял в этом усомниться. Первое, что пришло ему в раскалывающуюся голову это не дающее покоя непонимание: оторвал он ту голову или нет. Стало даже обидно за то, что не помнил этого момента. Даже какая-то злость на себя проскользнула.

Ехали долго, но он не видел куда. Наконец, послышался человеческий гомон со всех сторон, который всё увеличивался и увеличивался. Раздались женские, отчаянные вопли, рыдания и тут обрушился шквал бабьего рёва и причитаний. Телега остановилась.

Ардни долго никто не трогал. Все были чем-то заняты в стороне от повозки, где он лежал. Чуть попозже, когда бабьи вопли стали дружно удаляться куда-то в сторону, чьи-то мощные руки схватили его за ноги и потащили с телеги. Ардни соскользнул с повозки, больно ударился и без того больной головой об землю. Его тащили за ноги по каким-то буграм не останавливаясь. Он почему-то решил прикинуться мёртвым, поэтому старался полностью расслабиться и не напрягаться даже тогда, когда голова больно стукалась об землю на очередной кочке. Единственно, что не удавалось расслабить, так это челюсти, которые яростно сжимались до зубного скрипа. Он терпел. Ардни был уверен, что в ситуации, в которой оказался, не понимая где он и что с ним собираются делать, терпение и бездействие было самое правильное решение. Наконец его бросили тащить и подняв на ноги в четыре руки, припечатали спиной к чему-то твёрдому. «Дерево», — подумал Ардни. Тут же дополнительные верёвки обвили всё его тело с ног по самое горло. Мешок с головы сорвали, притом так грубо, что бедолаге показалось, что вместе с мешком и голову оторвут. В глаза ударил яркий солнечный свет. Всё это мучители проделали в полном молчании. Не успел Ардни разомкнуть единственно способный открыться глаз, как почувствовал свежесть разлетающихся брызг от смачного плевка одного из притащивших его. Он всё же успел разглядеть, прежде чем снова зажмуриться, что это были речники.

Сделав своё дело, «волочители», «вязатели» и «плеватели», скрылись из поля зрения Ардни, и он наконец увидел перед собой речной пейзаж. Как он понял, его привязали не к дереву, а к столбу, вкопанному на площади какого-то баймака у самого берега реки, широкую гладь которой он сейчас и лицезрел перед собой. От такого большого объёма воды, простое желание пить, превратилось мучительную и нестерпимую жажду. Голова разламывалась. Только сейчас Ардни постепенно начал осознавать повреждения своего тела. Болела губа, нет, не одна, а обе. Порыскав языком во рту, не досчитался как минимум двух зубов. Сам язык почему-то опух и двигать им было тоже больно. Болел нос, притом левая ноздря была плотно чем-то забита и что-то там внутри ныло. Правый глаз заплыл и вообще отказывался отрываться. Болела челюсть, шея, жутко ныло правое плечо, болели пальцы рук и что-то произошло с ногами. При попытке их напрячь, резкая боль отозвалась в районе колен, только почему-то с внутренней стороны.

— Да, изрядно попинали, — шёпотом сам себе изрёк Ардни со вздохом.

Он стоял спиной к поселению и что там творилось не видел. Видел перед собой лишь гладь реки, да полозку, далёкого, противоположного берега. До самого вечера к нему даже никто не подошёл, а вот как только начало смеркаться, началось… Сначала по одному, затем небольшими кучками стали подходить суровые, обозлённые жители и жительницы селения и каждый норовил либо плюнуть в лицо, либо чем-нибудь плеснуть. Судя по запаху это, как правило, была моча. Какой-то бугай не придумал ничего лучше, как достать свой уд [40]и непосредственно помочиться на привязанного к столбу пленника. Дурной пример заразителен и вот уже целая свора с перекошенными от злости лицами и скрежещущими зубами, поливала Ардни, стараясь замочить его, как можно выше. С наступлением темноты навещать пленника перестали, оставив его в покое. Где-то за спиной развели костёр, возле которого были слышны тихие мужские голоса. Во рту сдохла и засохла жаба. Сознание регулярно куда-то проваливалось не то в сон, не то в беспамятство. Вдруг где-то невдалеке всплеснула крупная рыбина. Ничего особенного, но это почему-то всколыхнуло сознание Ардни. Он приоткрыл единственный зрячий глаз, косясь в сторону звука. Сердце отчаянно заколотилось, приводя весь организм в рабочее состояние, питая его из какого-то непонятного резерва. Увиденное им в один миг вернуло умирающий уже разум к жизни. Там, чуть в стороне от него, за редкой порослью камыша, плавала огромная коряга, за которой торчала до ужаса знакомая морда Ровного, одного из его ближников, отчаянно жестикулирующего рукой. Полное имя этого пацана было Равный Богам, но сначала друзья укоротили его до Равного, а затем вообще до Ровного. Так он с этим именем в ватаге и прижился. Ардни встрепенулся, и рука перестала махать. Ровный напряжённо смотрел куда-то ему за спину и на какое-то время даже вообще спрятался за корягой. За спиной послышались шаги и Ардни медленно опустил голову, прикидываясь опять дохлым. Кто-то из охранников подошёл к нему, постоял, ничего не предпринимая. Затем было слышно, как тот отдалился к реке, зачерпнул воду, чем-то большим. Не то большой чашей, не то ведром и сильная струя воды ударила Ардни в воспалённое лицо и зудящее тело. Он встрепенулся и поднял голову, стараясь опухшим языком, захватить в рот хоть несколько капель живительной влаги. Мужик, плеснувший в него водой, подошёл почти в упор и с какой-то озверелостью в голосе процедил сквозь зубы: