Марина Варламова - Былины

© Марина Варламова, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как во стольном граде Киеве, у великого князя Владимира, был почестей пир на весь мир. Собрался на него народ киевский: и князья, и бояре, и дворяне, и дружинники, и торговые люди, и мещане городские, и крестьяне из окрестных сел-деревень. Сидят гости княжеские за столами белодубовыми, устланными скатертями расшитыми, едят яства сахарные, пьют напитки медовые. За передним столом сидит сам Владимир Красно Солнышко, смотрит, чтобы стольники-чашники кого-нибудь не обнесли. А когда развеселился, разговорился люд честной, встал князь из-за своего стола и такое слово молвил: «Эй, люди русские, любезные гости! Князья, бояре, дворяне, дружина моя верная! Купцы, мещане, крестьяне! Скажите-ка вы мне, кто согласен со мной об заклад биться?»

– Каков тот заклад, княже? – загудели столы.

– Да хочу я узнать – есть ли у кого из вас конь, что бегает быстрее ветра? Чтобы съездил на нём добрый молодец за едину ночь от Киев-града до града Чернигова и обратно к утру воротился.

– Сколь это далёко будет?

– Три раза по девяносто вёрст. От меня заклад таков: тысяча, да еще сто рублёв, а от смельчака-охотника – его буйна голова. Ну, добрые молодцы, у кого есть такой конь? У кого есть удаль богатырская? Кто хочет княжеский немалый заклад выиграть?

Приумолкли гости, задрожали от страха: меньшой хоронится за среднего, средний за старшего, а от старшего князю ответа нет. Встал тут из-за стола белодубового удалой добрый молодец, Иван Гостиный сын, подошёл к князю, поклонился ему низенько:

– Не вели, княже, казнить-пытать, в дальню ссылку посылать, вели слово молвить. Буду я биться с тобой об заклад, коли проиграю – вели рубить буйну голову.

– Ладно, Гостиный сын! Где твои поручители?

Встали из-за своих столов белодубовых Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович – вся княжеская дружинушка хоробрая. А за Владимира поручились бояре киевские. Скрепили тот заклад, как положено, и пошёл Иван Гостиный сын с княжьего двора. Очи ясные потупил в мать-сыру землю. Вернулся к себе домой, зашёл на конюшню к коню своему верному, упал перед ним на колени:

– Уж ты маленький мой, бурушка косматенький! Вызывал сегодня на честном пиру Владимир-князь людей с ним об заклад биться – кто за ночь от Киева до Чернигова доскачет да обратно вернётся. А дорога туда – длиной три раза по девяносто вёрст. Приумолкли тут все, приужаснулись – меньшой хоронится за среднего, средний за старшего, а старший и язык прикусил. И богатыри-дружинники молчат. Чтобы не было всем позору, чтобы князь над людьми не насмехался, побился я с ним об заклад. Поскачем теперь мы с тобой до Чернигов-града, да только придется, видно, мне после того расстаться с буйной головушкой.

Проговорил тут конь голосом человечьим:

– Слушай меня, хозяин, Иван сын Гостинович! Иди теперь ко князю Владимиру, проси у него времени трое суточек, прежде чем в путь-дорогу отправляться. Те трое суточек корми меня только пшеницей белояровой досыта, пои сытой медовой, выезжай на мне во чисто поле по трём зорям вечерним.

Отправился Иван ко князю стольно-киевскому, ударил ему челом:

– Дай, княже, трое суточек перед дорогой дальнею да тяжёлою отдохнуть молодцу с конём.

Отсрочил ему Владимир путь на трое суточек. Все это время Иван Гостинович коня холил-кормил, по вечерним трём зорям выезживал. А как прошло три дня – стал собираться-снаряжаться. Надевал коню узду узорную, клал на спину плотны потнички, на потнички клал мягки войлочки, сверху – седёлышко черкальское; подстегивал двенадцать подпруг шёлковых, тринадцатую чересхребетницу – не ради красоты, ради крепости, чтобы не соскользнуло седло с коня, не оставил косматушка всадника во чистом поле или на дороженьке. Вскочил на коня, поехал на двор княжеский, – а там уж собрались и князь, и бояре киевские, и богатыри-дружинники – Ивановы поручители. Слез Иван с коня, поклонился князю:

– Бью тебе челом, великий князь стольно-киевский! Скачу я теперь к Чернигов-граду, исполнять наш заклад, добывать себе славу молодецкую. А не добуду – твой, княже, меч, моя голова с плеч!

Вступил в стремя – только его на дворе и видели. Лишь пыль взвилась столбом за копытами.