Князь Святослав рос и мужал. Когда же пришла пора подыскивать ему невесту, Ольга выбрала княжну из далекого западного племени угров (нынешняя территория Венгрии), а сама удалилась из Киева в Вышегород, находившийся в семи верстах от стольного града. Что, впрочем, не мешало ей активно вмешиваться как в государственные дела, так и в личную жизнь своего сына.
Летопись так повествует о тех временах:
«И управляла княгиня Ольга подвластными ей областями Русской земли не как женщина, но как сильный и разумный муж, твердо держа в своих руках власть и мужественно обороняясь от врагов. И была она для последних страшна. своими же людьми любима, как правительница милостивая и благочестивая, как судия праведный и никого не обидящий, налагающий наказание с милосердием, и награждающий добрых; она внушала всем злым страх, воздавая каждому соразмерно достоинству его поступков, но всех делах управления она обнаруживала дальновидность и мудрость. При этом Ольга, милосердная по душе, была щедродательна нищим, убогим и малоимущим; до ее сердца скоро доходили справедливые просьбы, и она быстро их исполняла… Со всем этим Ольга соединяла воздержанную и целомудренную жизнь, она не хотела выходить вторично замуж, но пребывала в чистом вдовстве, соблюдая сыну своему до дней возраста его княжескую власть».
С некоторых пор Ольга действительно пребывала в «чистом вдовстве»: любимый Свенельд утонул, переправляясь через реку во время одной из поездок по княжеству. Ольга оплакивала его тайно, а к себе все чаще призывала того самого инока Григория, которому в свое время дозволила построить первый в Киеве православный храм. И размышляла о чем-то – часами, сутками, иной раз до зари просиживая над непонятными, толстыми фолиантами…
Угрская княжна, христианка Мария, родила Святославу двух сыновей – Ярополка и Олега. Святослав не позволил крестить своих сыновей, хотя Ольга уже колебалась. Ходили слухи, что она и сама тайно приняла христианство. Пока только слухи. Княгиня жила тихо, пестовала внуков, ладила со снохой и… почти не видела сына: окончательно возмужав, Святослав все больше времени проводил в военных походах, бывая в Киеве лишь наездами. Так что бразды правления все равно оставались фактически в руках его матери: молодая княгиня в государственных делах ничего не смыслила, да и крепким здоровьем не отличалась.
Была у Ольги еще одна забота: до заключения законного брака Святослав взял в наложницы рабыню – ключницу Малушу, девицу редкой красоты. Малуша и родила первого внука Ольге – Владимира. Печальная ирония судьбы заключалась в том, что Малуша была дочерью того самого древлянского князя Мала, который безуспешно сватался к Ольге. Жениться на Малуше Святослав не мог, но впоследствии сделал своего внебрачного сына новгородским князем.
А еще позже Владимир стал киевским князем, а затем – тем самым человеком, который крестил Русь. И пока Ольга была жива, оставался ее любимым внуком, которого следовало защищать и от сводных братьев – законных наследников Киевского стола, и от бояр, презиравших «робича», то есть дитя рабыни. За детские обиды Владимир потом расквитался с боярами, круто взяв бразды правления в свои руки и ограничив боярскую вольницу. Но это – совсем другая история.
Ольга старела, хотя старела красиво. И к пятидесяти с лишним годам поняла: нужно ехать за истинной верой к ее первоисточникам – в Константинополь (по-русски Царьград). Как мудрая правительница, видела она на примере Византийской империи, что недостаточно забот лишь о государственной и хозяйственной жизни. Необходимо было заняться устроением религиозной, духовной жизни народа.
Сделав свой выбор, великая княгиня Ольга, поручив на время Киев сыну, отправилась с большим флотом в Константинополь. Древнерусские летописцы назовут это деяние Ольги «хождением», ибо оно соединяло в себе и религиозное паломничество, и дипломатическую миссию, и демонстрацию военного могущества Руси.
«Ольга захотела сама сходить к грекам, чтобы своими глазами посмотреть на службу христианскую и вполне убедиться в их учении об истинном Боге» , – повествует житии святой Ольги.
С большой пышностью прибыла Ольга в Константинополь и была с великим почетом принята императором, двором и патриархом, который и крестил русскую княгиню, сопроводив это таинство пророческими словами:
«Благословенна ты в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Прославлять тебя будут сыны русские до последнего рода!»
Читать дальше