Сергей Перминов - Бешеная Мария. Документальные легенды

Полковнику Катаеву карта была не нужна. Он знал местность наизусть. Ещё по тысяча девятьсот двенадцатому году, когда Государь Император был здесь с инспекторской проверкой. Он вспомнил, как весело улыбался Николай Александрович глядя на умелые действия пехоты. Как искренне был изумлён работой артиллерии крепости.

– Господин комендант! – обратился он тогда к Шульману. – Я поражён меткостью Ваших артиллеристов!

– Не удивительно, Ваше Императорское Величество! Ими командует мой заместитель, великолепнейший артиллерист генерал Николай Александрович Бржозовский.

– Вынесите ему мою личную благодарность после инспекции. Снайперы, да и только!

Вспомнил Катаев и другое посещение Императора, во время первого штурма. В сентябре двадцать пятого дня прошлого года. Тогда, между обстрелами, Государь вручал отличившимся Георгиевские кресты. И прекрасно видел, что Шульман был как на иголках. Но парад Георгиевских кавалеров прошёл на удивление спокойно. Будто немцы специально дали его провести. Главнокомандующий тогда неожиданно спросил гарнизонного священника: «Страшно ли было Вам, батюшка, во время прошлого обстрела?» На что тот ответил: «Нет, Ваше Императорское Величество! Только мне скучно стало, когда снаряды стали ложиться близ церкви. И я ушёл в храм». Но когда утром двадцать шестого Император, посетив один из фортов отбыл из крепости, Карл-Август Александрович Шульман истово перекрестился. Не «выволочки» от Государя боялся он, нет! За жизнь его тряслась душа коменданта, как овечий хвостик. Тем паче, что ввечеру немцы начали обстрел снова. А неделю спустя комендантом крепости Осовец стал генерал Бржозовский. Потому, что Шульман ушёл на повышение. Это Катаев тоже помнил. Он стоял в свите Государя и слышал каждое слово.

От этих воспоминаний его отвлекли офицеры отряда, собравшиеся на совещание.

– Господа офицеры! – начал Катаев, – Я желал бы обсудить с вами расположение наших частей на этой позиции.

И то, что решили на этом совещании, по полевой связи и со связными было отдано в соединения.

Решено было три роты Землянского полка развернуть севернее Цемношие по обе стороны дороги на деревню Руды.

Второй батальон землянцев занимает окопы на опушке леса у железнодорожной казармы.

Приданная артиллерия по плану выдвигалась южнее Цемношие, чтобы своим огнём прикрывать любое направление атаки противника.

Батальон Епифанского полка окапывается у Волька Бржозова.

Ещё полтора батальона епифанцев у Белашево.

Последний батальон этого полка уходит в резерв и дислоцируется в деревне Сосня.

Ополченцы-ратники – у Пржеходы.

Конница прикрывает Климашевницу.

– Ну, а мой штаб будет в вагоне у перекрёстка железной и грунтовой дороги на ту же Климашевницу. Я буду там! – поставил последнюю точку в совещании Катаев. – С Богом!

Утром, семнадцатого февраля, прискакал связной сторожевого охранения: «Ваше высокоблагородие! Германцы начали движение по всему фронту. Согласно Вашему приказу мы отходим на юг».

– Так, господа! Пруссаки зашевелились, – и уже обращаясь к связному, – Голубчик! Скачите в крепость. Сообщите коменданту и попросите подкрепления. Надо заменить измотанные части пятьдесят седьмой дивизии. Пусть отдохнут в крепости. Предстоят бои.

– Слушаюсь! Братцы! – обратился связной к солдатам охраны. – Дайте водицы!

Кто-то протянул ему фляжку. Сделав несколько больших глотков, он замахнул в седло и ускакал.

Около двенадцати часов дня на позиции Катаева прибыл сто первый Пермский пехотный полк. Три батальона начали замену частей на передовой. Один решили отправить в резерв. Но внезапно вспыхнувшая перестрелка сорвала все планы. Немцы перешли в решительное наступление. Треск винтовочных залпов и пулемётных очередей звучали всё громче и громче. Бой разгорался. Но не зря артиллеристы крепости Осовец получили на смотре высокую оценку Императора. И поскольку противник был уже в зоне досягаемости они вступили в дело. Разрывы снарядов вначале остановили наступающие цепи, а потом, накрыв их, погнали обратно. Атака захлебнулась.

– Адъютант! – крикнул, не отрываясь от бинокля, Катаев. – Скачите к пермякам! Пусть дадут по батальону землянцам и епифанцам. А сами отходят в окопы на опушке леса. Наверняка пруссаки откроют огонь по их позициям. Пусть снаряды бьют по пустым окопам. Да, и пошлите кого-нибудь к казакам в Сойчинек. Чует моё сердце – ударят они по Климашевнице!