Сабит Ахматнуров - Великий гунн

– А сыновья Ругилы? Чем они занимаются? – задал вопрос кто-то из зала.

– Что до сыновей Ругилы, не вижу смысла с ними иметь дело. Они, как мне доложили, предаются пьянству и не могут представлять интереса как сколько-нибудь влиятельная сила. До поры до времени о них можно забыть.

Наступившая тишина и разговоры между собой свидетельствовали, что вопросы исчерпаны, а любопытство присутствующих удовлетворено.

Августа, подойдя к брату, чтобы не быть услышанной другими, прошептала:

– Из всего сказанного, дорогой брат, можно сделать вывод, что с переменами в Скифии растёт угроза для нас! Исходит она, в первую очередь, от действий непредсказуемого Аттилы. Думаю, тебе пока лучше вести переговоры со старшим братом Бледой и поддерживать активность Аттилы в действиях против западных варваров, хотя это и подыгрывает его желанию расширять границы гуннской державы… Пройдёт время, они не смогут контролировать их! Самое главное, нам следует прилагать усилия на разрушение союза варварских вождей.

– Ты как всегда права, сестрица, – согласился император, обернувшись к Пульхерии. – Но только ли из доклада эпарха сделаны такие выводы? О многом он сегодня и не говорил…

– Конечно, нет! Но ведь эпарх отправлялся в Паннонию не один…

Феодосий ещё раз убедился, что Пульхерия действительно старшая сестра, понимая, что Кира сопровождал кто-то из её людей.

Он поднялся с кресла:

– Мы благодарим уважаемого Кира за сообщение о делах в Скифии. Совершенно очевидно, с переменами у них во власти возрастает угроза для империи. Нам серьёзно следует заняться вопросами безопасности и укреплением армии. На что, естественно, потребуются дополнительные расходы. На следующем Совете обсудим конкретные шаги для их осуществления.

Присутствующие согласно закивали головами. Император закрыл заседание.

Прошёл год правления братьев. Из Константинополя прибыл посланник с поздравлениями и заверениями о продолжении ежегодных выплат золота в обмен на охрану границы Восточной империи от вторжений. Пока это удавалось и свидетельствовало об их авторитете среди племенных вождей, которые не решались на самовольные грабежи ромейских провинций. Вот только отношения между ними самими, и ранее бывшие не простыми, ещё более усложнились.

Бледа, будучи на два года старше, как обычно стремился подчеркнуть главенство. Он родился в Год Обезьяны, и, казалось, весь состоял из противоречий, хотя и умел компенсировать недостатки умением находить компромиссы во взаимоотношениях с окружающими, но только не с братом. Если в детстве приоритет старшинства не оспаривался, с годами возраст уже не давал былых преимуществ. Вступили в силу другие факторы, в том числе личностные особенности, сила, ловкость и знания, которые у младшего оказались, по крайней мере, не хуже. Более того, во многом Аттила превосходил Бледу.

Их отец погиб, когда они были маленькими. Воспитывались братья в семье дяди Ругиллы. Аттила, как младший, обязан был подчиняться Бледе, с годами это давалось труднее. Часто, по его мнению, старшему брату незаслуженно воздавались почести и отдавались предпочтения. А чтобы добиться похвалы, младшему надо было превосходить Бледу чуть не во всём, будь то верховая езда или стрельба из лука. Это же касалось и занятий греческими науками с Орестом, где Аттила, рожденный в Год Змеи, обладая целеустремлённостью и настойчивостью, достиг более значимых успехов в сравнении со старшим. Проницательный римлянин сразу отметил способности Аттилы и ставил его в пример Бледе, чем вызывал неудовольствие последнего, привыкшего к другому отношению. Но Орест требовал прилежания в учебе и был настойчив в требованиях, а другие, тем более внешние особенности братьев его никак не впечатляли.

Особенно болезненные переживания появились у Аттилы в пору юности, когда возникли первые чувства к девушкам, а те, как правило, обращали внимание на высокого красавца Бледу, не замечая коренастого и не очень симпатичного младшего брата. Вот тогда он действительно испытывал душевные страдания! Девицы игнорировали Аттилу и, нередко, со свойственной подросткам прямотой откровенно насмехались над ним. Их не волновали его успехи в науках и в воинских искусствах. Девушками руководили другие, неведомые юноше понятия …

Достигнув возраста воина, он погрузился в походную жизнь и практически не бывал в столице державы гуннов. Десять лет в боях и сражениях, закалили волю молодого Аттилы, возвысили не только в глазах соплеменников, но и во мнениях вождей германских и других народов, вовлечённых в могущественную союзную державу. Что не менее важно, Аттила сумел утвердиться в самомнении, почувствовал собственную силу! Он побывал во многих землях, куда простиралась власть гуннов. На западе доходил до берегов реки Эльбы; на юге прошёл по северному побережью Понтийского моря, дойдя до границ с Персией. В походе на восток долго стоял на берегу великой реки Атил, где жили его предки по материнской линии, и взобрался с воинами на лесистые горы Урала, намериваясь идти в Сибирь, на Алтай. Но что-то остановило его и заставило повернуть назад к берегам Истра. Аттила не мог тогда знать, что лишь через тысячу лет его далёким потомкам предстоит вернуться на родину предков 46 46 По мнению автора в XVI – XVIII столетиях казаки не завоёвывали Сибирь, а возвращались в места обитания древних предков. См.: Ахматнуров С. Дмитрий Донской. Ростов-на-Дону: Феникс, 2011. . А тогда пришлось вернуться. Как оказалось, не зря! В главной ставке собрались вожди и старейшины племен в ожидании окончания тяжёлой болезни престарелого кагана Ругилы.