Сабит Ахматнуров: Дмитрий Донской

Прибыл гонец от боярина Морхинина, сообщив, что в Сарае по-прежнему сидит Мюрид, и процессия направилась в город.

Сарай-Берке, начало которому сто лет назад положил хан Берке, уже полвека являлся столицей Орды. Это огромный город с населением более 100 000 человек. Сарай пересекали широкие улицы, разделявшие его на различные ремесленные или этнические кварталы. В центре возвышались дворцы ордынской знати и купцов, построенные из кирпича и камня, украшенные цветными изразцами, покрытыми стеклянной глазурью. Тут и там стояли мусульманские мечети, которые начали строить еще при Берке.

Обилие домов из белого и самодельного красного камня, называемого здесь «кирпечь», поразило маленького Дмитрия! Каменными в Московском княжестве были преимущественно храмы и монастыри, и лишь кое-где появлялись жилые сооружения – дома московских купцов, вводившие архитектурные новшества из стран, где они бывали. Но чтобы весь город строился из камня и глины?! Такого он ещё не видел… Были здесь и невиданные прежде общественные бани, туалеты.

– Разве приятно жить в каменных домах, отче?

– Конечно, нет! – уверенно ответил отец Алексий. – Но где им в степи найти столько дерева, чтобы построить большой город? Вот и строят, из чего придётся.

Так, за разговорами двигались они в русский квартал, где останавливались посланники из Северо-Восточных княжеств. Многое поражало путников! Не только необычность архитектуры, но и внешность жителей, их одежды выглядели странными. Обратил князь внимание на относительную пустоту улиц: несмотря на огромные размеры и обилие дворцовых сооружений город казался безлюдным.

– Почему так мало людей на улицах? – заинтересовался Дмитрий.

– В жару ордынские вельможи предпочитают жить в своих летних юртах, что расставлены по всей близлежащей степи. Видать, тяжко пребывать в душных каменных помещениях летом. Город предназначен у них для зимних холодов: не привык степной народ жить в тесноте.

Ещё одно поразило Дмитрия! Во многих местах на площадях он увидел диковинные сооружения, из которых непрерывно струилась вода в большие каменные чаши. К ним подходили женщины с глиняными сосудами и набирали эту воду…

– Откуда берётся вода в них? – спросил он у боярина Морхинина, как у наиболее сведущего об Орде человека.

– Это фонтаны. К ним вода поступает по обожженным глиняным трубам, проложенным под землей. По таким же трубам она уходит, – ответил боярин со знанием дела.

– Это вместо колодцев…

– Вместо колодцев, – согласился боярин.

В русском квартале возвышался православный храм из белого камня. Здесь их встретил сарайский епископ с многочисленными служителями. Помолившись в церкви, усталые путники отправились в гостевые дома для отдыха, а митрополит Алексий и епископ уединились для разговора. Епископ лучше других знал обстановку не только в Сарае, но и во всей Орде. Он сообщил о беспорядках и выражении недовольства нынешним правителем Орды. Не признавали за ним права на сарайский престол и отказывались из улусов отправлять налоги (ежегодную дань). При таком положении дел вряд ли правитель мог долго удержаться у власти, а потому следовало спешить! Благо, много с собой взяли добра для подарков ордынским чиновникам и их женам.

Но немало времени прошло со дня прибытия посольства в Сарай, пока, наконец, они получили приглашение в царский дворец. Только этот дворец был окружён высоким каменным забором, напоминавшим крепостные стены, за которым виднелись сооружения; куполовидную крышу одного из них украшал голубой полумесяц. Открыв массивные ворота, стража пропустила Дмитрия Ивановича и сопровождавшего его митрополита Алексия с боярами. Здесь они по достоинству оценили великолепие дворца, украшенного яркой росписью со сложным орнаментом синего цвета и позолотой. В саду с множеством цветов и фруктовых деревьев они увидели казавшиеся уже привычными фонтаны, только эти изящные сооружения из мрамора значительно отличались от тех, что были в общегородском пользовании.

Внутренние помещения дворца поразили Дмитрия мозаичными рисунками на стенах и каменных полах: красивые переплетения геометрических и напоминающих растения узоров чередовались с арабскими надписями, как впоследствии ему рассказали, – изречениями из Корана. Зал приемов украшали многочисленные металлические зеркала с орнаментом по краям. В центре зала на высоком позолоченном кресле с красивой инкрустацией, восседал хан Мюрид. На почтительном расстоянии от него справа и слева стояли многочисленные сановники, с любопытством огладывая посланников. Наибольшего их внимания, пожалуй, привлекли подарки московитов: на огромных подносах внесли золотые, серебряные изделия, украшенные драгоценными каменьями, меха соболей, горностаев и прочее великолепие, от которых загорелись глаза вельмож!