Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть седьмая

– В Испании я тоже туристом притворялся…, – Меир вооружился новой моделью кодака, с мощным объективом. Они предполагали, что столица Ирана кишит немецкими агентами:

– Может быть, даже фон Рабе здесь появится…, – Меир рассматривал бархатные коробочки с драгоценностями. Ирене и миссис Фогель он купил браслеты, лазоревой бирюзы. Меир пропустил между пальцами ожерелье, темно-зеленых камней, с жемчугом:

– Она такое платье носила, на новый год…, – невестка сняла траур, но одевалась в приглушенные тона. Меир помнил смуглую шею, с тонкой, золотой цепочкой, стройные плечи, черные, мягкие волосы, под шелковой береткой:

– Любовь моя, цвет зеленый. Прекрати, она вдова брата, а ты…, – он отпил кофе, не сводя глаз с ожерелья. За порогом забегаловки шумел рынок.

Думая о Деборе, Меир не поднял головы. Человек, которого в Испании он называл Красавчиком, быстро сделал несколько фотографий, маленькой, почти незаметной камерой: Петр бросил медь на лоток разносчика:

– Отлично. Посмотрим, куда мистер Горовиц меня приведет. Вернее, к кому…, – взяв стакан соленого кефира с мятой, Петр удобно устроился в полутемном углу рынка, не сводя глаз с американца.

На бархатной скатерти, над крохотной чашкой тонкого фарфора поднимался ароматный пар. Здесь подавали армянские сладости, пахлаву с грецким орехом, сушеные персики, тоже начиненные орехами, тонкие листы фруктовой пастилы. Слива оказалась терпкой, пряной, словно терновый соус, сваренный девчонками и Кларой, на кухне в Хэмпстеде. Миссис Майер рассмеялась:

– Инге с Паулем в парке кусты обнаружили. Принесли корзину слив…, – из духовки вкусно пахло овощным пирогом. Клара засолила капусту. Съездив с детьми в Мейденхед, она собрала урожай в саду. Питер с Джоном отнекивались, женщина подняла руку:

– Пусть банки у вас в кладовых стоят. Ничего с ними не случится. После победы попробуете нашего варенья…, – Аарон и Густи, за деревянным, старым, кухонным столом, кое-как вынимали косточки из вишен. Маленькая леди Кроу перемазалась соком. Питер поцеловал ее куда-то в нос:

– Мы всем привезем подарки, обещаю…, – на задней странице блокнота майор Кроу составил целый список.

Джон, с аэродрома, поехал в британское посольство, где останавливались премьер-министр и президент США. Встречи тройки проходили в советском посольстве, напротив. Близлежащие улицы закрывали для автомобилей, между зданиями возводили затянутый брезентом коридор. Работники из Блетчли-парка проверяли коммуникации, и даже канализационные трубы.

В самолете, Питер, довольно весело сказал:

– Наполеон и царь Александр совещались на плоту, посреди Немана. Можно было бы вообще тройку отправить куда-нибудь в Берингов пролив…, – герцог сидел на стальной лавке, вытянув ноги в проход, затягиваясь сигаретой:

– Американцы предлагали Аляску, – довольно желчно отозвался кузен, – но Сталин отказался. Он вообще, по слухам, никуда еще раньше не летал…, – Джон усмехнулся, – и он хочет оставаться ближе к фронтам. Что понятно, учитывая новости о взятии Киева…, – несмотря на победы русских, никто не ожидал от них выхода к границам СССР, до конца года:

– Невозможно, – отрезал Джон, – летом сорок первого немцы застали их врасплох, уничтожив авиацию. Они, за один день, устраивали танковые прорывы. Впереди зима, танки не пройдут по пятидесяти, миль за день. И немцы отлично обороняются…, – это они поняли еще на Сицилии. Войскам союзников пока оставалось далеко до Рима, оккупированного вермахтом:

– Одна надежда, что бомбежки Германии повлияют на настроения в рейхе…, – заметил Джон. Отпив кофе, Питер взглянул на календарь в блокноте:

– Сегодня они начинают атаковать Берлин. Больше четырех сотен самолетов, с нашей стороны. Джон говорил, что группа Генриха потеряла двоих человек, в бомбежках…, – с таким было ничего не сделать. Герцог вздохнул:

– Мы предупреждаем их о будущих атаках, разумеется. Через Портниху…, – Портниха продолжала держать салон в Брюсселе. С Монахом тоже было все в порядке.

– В отличие от Волка…, – недовольно пробормотал Питер, – непонятно, жив он, или нет…, – южные партизаны, в Италии, о северных ничего не знали. Передатчиков в стране не водилось. После возвращения из десанта Питер уехал на заводы, в Ньюкасл. Бомбежки Люфтваффе почти прекратились. Надо было восстанавливать производство, выводя его на довоенные мощности. О постройке новых заводов пока речи не шло, но армии и флоту, в преддверии будущего десанта, во Франции, требовались сталь и боеприпасы: