Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть восьмая

– Следует стремиться к тому, чтобы против вступающих советских войск выходил польский командир, за плечами которого битвы с немцами, в результате чего он становится полноправным хозяином ситуации… – Эстер погрызла белыми зубами карандаш. Словацкие соседи ничего прямо не говорили, но Эстер подозревала, что на юге тоже готовится восстание. В отличие от Польши, где Армия Крайова существовала на деньги британцев, собирая в отряды людей с правыми, националистскими взглядами, среди словацких партизан воевали почти одни коммунисты. Эстер такое было совершенно неважно, они отлично взаимодействовали со словаками, но женщина понимала, что русские, узнав о восстании, скорее всего, повернут на юг.

– Нас они не поддержат, – хмыкнула Эстер, – они помогут левым, а не тем, с кем они сражались, пять лет назад… – почти все офицеры Армии Крайовой участвовали в стычках с русскими, в начале войны. По негласному распоряжению генерала Бура, Советы должны были увидеть только, как выражался руководитель, верхушку айсберга:

– Сохранение и поддержание конспирации, в нашей, в настоящее время широко разветвлённой организации, под советской оккупацией будет невозможно… – Эстер вспомнила строки из протокола варшавского заседания. Предполагая, что Советы, после войны, захотят сделать Польшу коммунистической, Армия Крайова отправляла командиров и бойцов в подполье. Русским было на кого опереться. Отряды Гвардии Людовой, левых, за редкими исключениями, такими, как здесь, в горах, считали Армию Крайову врагами.

– Слоеный пирог, а не страна… – Эстер вдохнула ароматный дымок виргинского табака, – Бур собирается одной рукой организовывать тайные отряды армии, по плану «Неподлеглость», а другой, как говорится, надеется на поддержку русских. Не пойдут они на Варшаву, и на Краков не пойдут… – в районе Эстер план «Буря», будущие восстания, наметили на сентябрь. Сначала ей надо было оказаться в Варшаве, презрев распоряжение Бура:

– Наплевать, – зло сказала себе Эстер, – в Краков я ездила, отправлюсь и в столицу. Бур со мной ничего не сделает, а мне надо добраться до передатчика… – из соображений конспирации, руководители Армии Крайовой на местах понятия не имели, где находятся тщательно охраняемые рации, и кто на них работает. Эстер надеялась, что в Лондоне знают, где сейчас близнецы.

Она обвела глазами построенную на совесть землянку:

– Хорошо отряд Авраама поработал. Жаль, что от них самих ничего не осталось… – оказавшись в горах, на базе бывшего отряда доктора Судакова, Эстер узнала, что Авраам ушел в Краков. По слухам, доктор Судаков подставился под облаву, чтобы оказаться в Аушвице. Эстер выяснила, с кем Авраам сотрудничал в городе. Появляться в Кракове ей было опасно, но Звезда, тем не менее, послала весточку Шиндлеру. Женщина объяснила, что теперь она берет на себя вывод евреев из города. Они с герром Оскаром встретились в Тарнуве, тайно, в надежном пансионе, принадлежавшем связнику Армии Крайовой.

Шиндлер развел руками:

– Я только знаю, что он уехал из лагеря, притворившись священником. Он ко мне в рясе пришел. А потом… – герр Оскар погрустнел:

– Что случилось потом, я вам рассказал, фрау Звезда… – командиры Армии Крайовой, никогда, не представлялись настоящими именами. По словам герра Шиндлера, он искал Авраама, но о докторе Судакове никто, ничего не слышал.

– Гет ему в голову стрелял… – Эстер потушила сигарету в пепельнице, сделанной из медной гильзы, – вряд ли Авраам выжил. Но как его немцы из лагеря выпустили? – она подумала, что Авраам мог поменяться одеждой с кем-то из арестованных, польских священников:

– Из Авраама бы вышел отличный прелат. Он историк церкви, он знает латынь, писал книги о монашеских орденах… – до начала восстания в гетто, на последнем сеансе связи с Лондоном, Эстер узнала, что Авраам бежал из тюрьмы, в Палестине:

– Он сюда направился, воевал в горах. Ребята из Кракова говорили, что у него начальником штаба был Леон, у меня на столе умерший… – в отрядах Эстер сражались юноши и девушки, вывезенные из Кракова с помощью Шиндлера. Вспомнив Леона, Эстер вздохнула:

– Госпиталь мы защитили, я раненых по канализации эвакуировала, а Рахельку ранили. Она застрелилась, я видела. Застрелилась, и не успела мне сказать, в каком приюте ее девочка… – монастырей и приютов вокруг Кракова были десятки. Эстер не знала, под какой фамилией Рахелька оставила малышку:

– Малышку католичкой вырастят… – Звезда, устало, закрыла глаза, – сколько таких детей в Польше? Детей из гетто в пакетах с мусором вывозили, из эшелонов родители выталкивали. Их тысячи, десятки тысяч. Малыши не знают своих имен. После войны они станут поляками. Многих местных детей ариизировали, в рейх отправили. Близнецы, конечно, помнят, кто они такие, однако они на евреев не похожи, не обрезаны. Иосиф со Шмуэлем могли давно в Германии оказаться. Виллем бы ничего не сделал, да и где он, сейчас… – Эстер только знала, что отец де ла Марк находился с группой из Мон-Сен-Мартена. Что случилось с детьми и братом Элизы, когда немцы подавили восстание шахтеров, оставалось ей неизвестным.