Эрнест Питаваль - Красная королева

– Леди Сэйтон, – дрожа, произнес Сэррей, словно пронизанный неземным блаженством, дрожа, что эта греза вдруг растает перед ним, и пугливо и смущенно подошел к ней. – Леди Сэйтон, простите! Я ждал здесь вашего брата.

Джен улыбнулась, смущение незнакомца придало ей храбрости: ведь он был поражен, увидев ее, значит, он не подстерегал ее здесь и не хотел застать врасплох; очевидно, это был гость, которому надо было сказать «добро пожаловать».

– Милорд, – ответила девушка, – я видела, как брат только что проскакал вдоль улицы. Значит, он сейчас же будет здесь и примет вас.

Она кивнула Роберту головой и хотела удалиться, но мысль, что, быть может, он уже никогда более не увидит ее, придала Роберту храбрости использовать удобный случай.

– Миледи! – воскликнул он, и его взор призывал ее обратно, молил не покидать. – Ваш брат не обратится ко мне с приветствием, так как думает, что должен меня ненавидеть за то, что меня зовут Робертом Сэрреем и я англичанин!

Джен изумленно посмотрела на него, и ему показалось, что при его имени она испуганно вздрогнула, хотя и с любопытством окинула его взглядом.

– Вы граф Сэррей? – переспросила она.

– Да, леди, я гость вашего брата, хотя, к сожалению, не друг его. Миледи, возможно даже, что через несколько минут он будет смотреть на меня, как на смертельного врага, но, что бы вы ни услышали, что бы вам ни сказали, верьте моему слову – слову человека, высшим блаженством которого было бы, чтобы вы правильно судили о нем; будьте уверены, что я неизменно хранил самое полное уважение к вашему семейству и никогда не поступал недостойно.

– Милорд, – забормотала девушка, смущенная и пораженная этим бурным, страстным взрывом чувств, – я боюсь даже отгадывать, на что вы намекаете. Я верю, что вас оклеветали, что мой брат ошибается, но прошу вас: лучше уйдите с его дороги, не вызывайте его на объяснения, которые при его вспыльчивости могут повести к самым печальным последствиям!

– Миледи, не просите меня! Достаточно мельком высказанного вами желания, чтобы я счел священным долгом исполнить его. Но разрешите мне исполнить его так, как этого требует от меня моя честь. Вы боитесь, что мне еще раз придется скрестить с вашим братом оружие; но разве он не ваш брат и разве мог бы я когда-нибудь забыть, что ваши глаза станут оплакивать его, что ваше сердце возненавидит меня, если я подниму против него оружие? Нет, миледи, как когда-то я пролил свою кровь только ради того, чтобы услышать слово благодарности из уст вашей сестры, так и теперь я хотел бы заслужить ласковую улыбку, привет ваших прекрасных глаз, и соглашусь лучше сломать свой меч, чем поднять его против того, кого вы любите.

Раздался громкий звон шпор, и несколько вооруженных людей с громким топотом ввалились в комнату.

– Бегите, – дрожа, прошептала Джен, – брат возвратился с Дугласом; они вместе кутили, он не должен застать вас здесь.

Она еще говорила это, когда раздался голос Сэйтона.

– Где он? Клянусь святым Голирудским крестом, неужели он осмелился… А?! – перебил он сам себя, входя в этот момент в галерею. – Леди Джен Сэйтон принимает против моего желания графа Сэррея?

Лицо Сэйтона было очень красно, жилы на висках налились, мрачный взгляд предсказывал мало хорошего. Но Роберт со спокойной решимостью пошел к нему навстречу и произнес:

– Милорд, в этом виноват только я; я вошел в галерею, даже не подозревая встретить здесь леди Сэйтон. Но, раз это случилось, я надеюсь, что вы поверите, насколько я приписываю одному только счастью эту случайность и не льщу себя надеждой, что вы сочтете меня достойным быть принятым леди Сэйтон.

– Милорд, – возразил Сэйтон, приказав сестре удалиться, чему она, дрожа, повиновалась, – я слышал, будто вы приказали уложить свои вещи и хотите поговорить со мной. Если вы собираетесь поблагодарить меня за гостеприимство, которым вы мне обязаны, то избавьте себя от лишнего труда. Как только вы оставите мой дом, я последую за вами в надежде настичь вас где-нибудь за воротами; мне тоже надо поговорить с вами.

– Милорд, для этого и я искал вас здесь.

– Разговор, который я желаю иметь с вами, не может иметь место в зале, где священны законы гостеприимства.

– Но мой разговор может и должен иметь место тут! – решительно ответил Сэррей.

– А я не имею ни малейшего желания слушать вас. Милорд, не испытывайте моего терпения! Я выполнил свой долг, как ни трудно мне было это. На вашем месте я не стал бы искать меня дома, а предпочел бы ждать меня с двумя секундантами на лугу, вооруженным и верхом. Я с большим бы удовольствием приветствовал вас секирой, чем кубком, но я покорился вашему желанию и теперь немало радуюсь, что комедии пришел конец. Законы гостеприимства защищают вас от моего меча, пока вы не будете находиться в расстоянии часа езды от Эдинбурга. До того времени мы – друзья, но потом – враги. Правильно ли это? – спросил он, обращаясь к гостям, вошедшим в галерею.