На земле лингонов зимовали два римских легиона. Цезарь приблизился к ним около полудня.
– Не спешите же вы открыть ворота своему проконсулу, – проворчал Гай Юлий.
Он снял шлем и привычным жестом поправил волосы на голове. Ворота распахнулись с неимоверной скоростью. Цезарь едва успел прикрыть плешь прядью, специально для этой цели служившей.
– Цезарь с нами! – раздались крики. – Слава Цезарю! Слава императору!
Со всех сторон бежали легионеры, чтобы увидеть своего военачальника. Многие выскакивали из бараков на снег босиком и в одних туниках. В этом, далеко не богатырского сложения, человеке они увидели свое спасение.
На ходу застегивая плащ, спешил и Тит Лабиен.
Он был лучшим легатом Цезаря, его правой рукой. Шестой год Лабиен воевал в Галлии, покорил множество народов, как самостоятельно, так и под началом Гая Юлия. Ему было в ту пору сорок восемь лет, но также как и Цезарь, Лабиен легко переносил все неудобства походной жизни. Этот человек был рожден для войны. Высокого роста, широкоплечий, с мужественными чертами лица, всегда бодрый, подтянутый, уверенный в себе. Ни бессонные ночи, ни восстания галлов и бесконечная война – ничто не могло сломить дух железного легата Цезаря.
Старые боевые товарищи заключили друг друга в объятья.
– Рад встретить тебя, Цезарь, целым и невредимым, – искренне произнес Лабиен.
– И я рад тебя видеть, – ответил Цезарь. – Однако пройдем в палатку – там и побеседуем.
Преторианская палатка оказалась довольно просторной бревенчатой избой с соломенной крышей. Справедливости ради следует заметить, что Лабиен заботился не только о себе – рядом стояли теплые бревенчатые бараки и для легионеров.
Убранство жилища легата отличалось спартанской простотой – только самое необходимое: нехитрая мебель, сколоченная руками легионеров; небольшой запас еды; светильники; приборы для письма; оружие; на стенах несколько карт римских владений и территорий соседних народов. Самая большая карта изображала покоренную Галлию. Во многих местах ее стояли красные флажки, изображавшие языки пламени.
– Рассказывай, – коротко приказал Цезарь.
– Верцингеторигу удалось поднять почти все народы на берегу Океана. По моим сведениям, он пытается склонить к мятежу эдуев. Еще немного, и вся Галлия окажется в огне.
Цезарь подошел к карте Галлии и некоторое время внимательно ее изучал.
– Наши легионы в зимних лагерях не подверглись нападениям? – задал вопрос Цезарь.
– Пока нет, но начинают испытывать недостаток продовольствия. Верцингеторигу удалось собрать сильную конницу, которая ежедневно разоряет примыкающие к лагерям территории. Наша конница гораздо слабее галльской и не может ей противостоять. Более того, множество всадников из числа галльской знати покинуло наши легионы. Часть их переметнулась к Верцингеторигу, прочие разбрелись по своим селениям.
– Все ясно, – подвел итог Цезарь. – Нужно немедленно послать гонцов в зимние лагеря с приказом собраться легионам у города Агединка. Как думаешь, Тит, десять дней достаточно, чтобы соединить легионы?
– Вполне. Гонцы покинут лагерь через четверть часа, – Лабиен направился к двери.
– Подожди, Тит. Пошли также людей к германцам. Пообещай хорошо заплатить. В-общем, уговори их привести конницу к Агединку как можно скорее – без наемных всадников нам не обойтись.
– С этим проблем не будет. Германцы не упустят возможности пограбить галлов, тем более, приглашает их сам Цезарь.
– Кажется, все, – произнес Цезарь в задумчивости. – Иди, Тит, посылай людей, желательно, самых расторопных. Дорога каждая минута.
Оставшись один, Гай Юлий приблизился к карте Галлии и добавил несколько красных флажков на земли, граничащие с Нарбонской Галлией. Затем поел хлеба с холодным мясом, которые нашел здесь же. Утолив голод, проконсул опустился на ложе и сразу же уснул.
Проспал Цезарь остаток дня и ночь. Давно он не мог позволить такую роскошь. На следующий день повторно выслал гонцов во все зимние лагеря и приказал готовиться двум легионам Лабиена к выступлению.
В назначенный срок благополучно соединились все легионы Цезаря. Даже Децим Брут привел конницу из земли арвернов. Цезарь почти не надеялся увидеть в живых этих людей, и поэтому несказанно обрадовался Бруту. Хотя с ним прибыло всего три сотни всадников, многие из которых ранены.
Начали прибывать отряды германцев, соблазненные хорошим жалованием и надеждой на добычу. Пока их было немного, но Цезарь больше ждать не мог. Пришли известия, что Верцингеториг вторгся в область галльского народа боев – до сих пор сохранявшего верность Риму. Если римляне не придут на помощь своим немногочисленным союзникам, то лишаться и их.
Читать дальше