Геннадий Левицкий - Юлий Цезарь

– Отчего же, – Сервилия протянула свиток, перевязанный розовой ленточкой. – Цезарь всегда немногословен, и я следую его примеру.

– Но ты позволишь мне дойти до десерта? – не на шутку разволновался гурман.

– Позволю, – смилостивилась Сервилия, – и даже составлю тебе кампанию.

Раб тотчас же поставил приборы и блюда для хозяйки.

– С твоего позволения, я приму удобное положение для тела, – произнес Курион и, не дожидаясь разрешения, полулежа устроился за обеденным столом.

Сервилия продолжала сидеть, ибо для женщины, согласно римскому этикету, иная поза считалась неприличной.

– Курион, ты ешь, словно последний раз в жизни, – заметила хозяйка виллы.

– Умоляю, Сервилия, будь осторожна со словами. Мне предстоит опасное путешествие в Галлию, а хотелось бы еще лет сорок наслаждаться кухней, подобной твоей.

– Для этого, Гай, нужно умерить свою похоть и укоротить язык, – посоветовала женщина. – Не только галлов тебе нужно бояться, много и в Риме желающих посмотреть какого цвета кровь у Гая Куриона.

– Недовольные сенаторы меня мало волнуют. Я одолжил денег у тех, кто более всего мог желать моей смерти, – рассмеялся Курион. – Не настолько же глупы мои кредиторы, чтобы бить по собственному карману.

– А твоя жена Фульвия? Говорят, женщина очень скверного характера. Ей могут надоесть твои многочисленные измены, – высказала предположение Сервилия, более для того, чтобы вывести собеседника из равновесия. – Ты не боишься, Курион, проснуться в один прекрасный момент с укороченным мужским достоинством?

– Змея змею не ужалит, – невозмутимо ответил народный трибун и отправил в рот очередную устрицу.

Лицо его выражало некоторое недовольство, но не по поводу непочтительных высказываний о жене. Недоволен был Курион, что его вынуждали отрываться от еды, чтобы поддерживать разговор.

Сервилия не решилась больше беспокоить народного трибуна до тех пор, пока тот не разделается с устрицами. Единственное, она положила себе несколько моллюсков, чтобы ускорить окончание трапезы.

Наконец и это блюдо оказалось опустошенным. Курион подозвал раба – кудрявого, белокурого мальчика – и вытер руки о его волосы.

Воспользовавшись моментом, Сервилия обратилась с вопросами, которые давно вертелись на языке.

– Курион, ты назвался другом Цезаря. Скажи, каково его положение? Что происходит в Галлии? Небольшой бунт или опасная война?

– Все – хуже некуда. Галльские завоевания Цезаря висят на волоске. А в Риме большинство сенаторов мечтает избавиться от строптивого проконсула навсегда. И не только мечтает. Другой, на его месте, давно бы беседовал с праотцами.

– Что же ты служишь Цезарю, если все так плохо? – подозрительно посмотрела на Куриона Сервилия.

– Во-первых, Гай Курион никому не служит. Он свободный человек, и может лишь оказывать услуги из дружеских побуждений. Во-вторых, я прошу некоторое время хранить в тайне мои отношения с Цезарем. Это необходимо больше Цезарю, чем мне.

– Почему же ты оказываешь услуги Цезарю? – сформулировала по-иному свой вопрос Сервилия.

– Потому, что верю в Цезаря. Это не человек, а какое-то сверхъестественное существо. Он победит всех врагов, он не может не победить. Никто не в силах стоять на пути Цезаря.

Пожалуй, впервые за время беседы слова Куриона прозвучали искренне.

– Наверное, и денежные дела надеешься поправить за счет Цезаря? – предположила Сервилия. – Не верю я в бескорыстие Куриона.

Народный трибун пропустил мимо ушей последнее высказывание собеседницы, и в свою очередь спросил:

– А тебя, Сервилия, с какой стороны беспокоит судьба Цезаря?

– В Галлии мой сын.

– Какой нежный вкус у твоих гранат! – не сдержал восторг Курион. – Какой-то особый сорт?

– Они созрели в окрестностях Утики, – рассмеялась Сервилия.

– Везти плоды из Африки! – изумился Курион. – Сервилия, ты решила превзойти роскошью Лукулла?

– Да что африканские гранаты? – махнула рукой женщина. – Я представляю, в какую сумму обошелся Гай Курион Цезарю.

– Сервилия, я же не спрашиваю, на какие деньги ты построила виллу.

– Она досталась мне от мужа.

– Я помню, какой она была десять лет назад. Если б твой муж увидел виллу в нынешнем виде, то вряд ли узнал бы ее.

– Я вижу, ты, Гай, насладился десертом, – теперь у Сервилии появилось желание изменить тему разговора.

– Хорошо бы сейчас полежать, – утомленно произнес Курион. – Греческие врачи…

– Даже не мечтай, – оборвала его Сервилия. – Тебе пора отправляться в Галлию.