Виталий Семёнов - Опальный склеп

– Не расшибся? – участливо спросил незнакомец.

– Лучше б расшибся – не стал бы мучиться! – раздался рядом чей-то хриплый голос.

Борис приподнял голову и разглядел в полумраке сидевшего у стены человека в лохмотьях. Тот был столь же худ, а лицо, несмотря на то, что говоривший на вид был далеко ещё не старым человеком, покрывала густая сетка морщин. Среди редких грязных волос виднелись первые седые пряди.

– Игнат, побойся Бога! – осадил его первый узник. – Парнишка молодой, ему жить да жить. А когда к праотцам уходить – так это не нам решать.

– Вот-вот! А за нас тут Ивашка всё решает! Ох, воздастся же ему! Ох, воздастся!

– Ну, и поганый же у тебя язык. Как помело! А ты, парнишка, не тушуйся. Не слушай его. Жить будешь. Мы вот тут с Игнатом уж почти месяц живём. Меня Степан зовут. А ты, мил человек, кем будешь?

Борис с трудом присел у стены и представился. После того, как Степан подробно расспросил о том, кто он таков, и за что попал сюда, Игнат вскочил на ноги и стал размахивать руками.

– Бориска-Миролюб! – с какой-то необъяснимой радостью воскликнул он. – Слышал-слышал о таком! В народе про тебя говаривали – простой люд не забижал, да с колен перед образами не вставал. И про отца твоего слыхивал, что ещё при Василии служил. Только у Ивашки такие в распорядителях не ходят долго! Вот и ты пропал да нонче к нам попал! Поделом тебе – ежели людоеду поклонялся.

Борис побледнел от ярости. Попытался встать, но дикая боль в правой ноге не позволила это сделать, и он рухнул на землю, несильно, но больно ударившись головой о каменную стену.

– Как ты, пёс безродный смеешь такие слова про помазанника Божьего произносить! – яростно почёсывая ушибленное темечко, бросил Борис. – Да тебя не в склеп, тебя на плаху надо!

– Ох-ох-ох! – с усмешкой покачал головой Игнат. – Ишь как раздухарился, правды искатель! Где она, твоя правда? Ево? – он обвёл рукой стены узкого склепа.

– Моя правда – там, – Борис ткнул пальцем вверх.

3

Дни тянулись в опальном склепе гораздо дольше, чем прежде, когда Борис сидел в остроге. Но здесь было одно утешение – он всегда имел возможность видеть небо. Борис не отрывал взгляда ни от дневной голубизны небес, ни от ночного свода звёзд.

– Смотри-смотри, – злорадствовал Игнат, наблюдая за тем, как Борис часами смотрит на облака. – Недаром дырку над головой нам оставили. Это чтоб верили да мучились. Чтоб тоска нас разъедала подольше. И от неё мы тут и подохнем!

– Каркай больше! – проворчал Степан. – До чего же черна твоя душа. А ты, Борис, верь – видит нас тут Господь. И если не животы наши, так души спасёт. То, что нам глядеть на небеса разрешили перед кончиной, так это за благость надо принять. Зимой только, говорят, плохо было. От холодов да сырости мёрли каждый день. Разве что ветров тут нет, смрад один. А так лохмотья от мороза не спасут. Последний вот при нас тут давеча помер от хворей. Егоршей звали. Баял он, что до нас много тута народу сиживало. Кидали сюда по десятку на дню, а то и больше. И вытягивали на верёвке мертвецов столь же. Могила тут зимой. Таперича-то хорошо, тепло стало. В дожди разве что неуютно, но это ничего… терпимо. Дождики – даже хорошо, когда воды не дают. И птахи сюда залетают, щебечут… и иногда солнце видать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.