Александр Долгирев - Смертью храбрых

Разговор продолжался уже десять минут и за это время почти не сдвинулся с места. Борель, как и положено провансальцу, стоял на своем даже в мелочах, все сводя к фактам. Лануа же не столько спорил с ним, сколько хотел разграничить свою компетенцию, что, по личному опыту Огюстена, было первейшей задачей при работе на фронте или вблизи его.

– Нам с вами, господин полковник, ничего понимать и не надо – нам надо выполнять приказы. У меня есть приказ полковника Батистини провести расследование обстоятельств произошедшего у Верт-Равине…

– Вот и я о том же – нам надо выполнять приказы и Мишо приказ не выполнил… Впрочем, я не буду чинить вам никаких препятствий, но и от вас прошу не вмешиваться в жизнь моего полка больше, чем это необходимо.

– Разумеется, однако, некоторое вмешательство все же потребуется.

– Какое?

«Наконец-то перешли к делу!»

– Мне нужно допросить капитана Мишо, всех военнослужащих второй роты и курьера доставившего Мишо приказ о наступлении. Кроме того, мне необходимо побывать у Верт-Равине и осмотреть поле боя.

– Позвольте узнать: вы один планируете все это сделать?

– Да, один. И в связи с этим мне нужно место для проведения допросов и квартиры для меня и сержанта Безю – это мой водитель. Ну и разумеется продуктовое довольствие для нас двоих.

– Вы что, планируете здесь надолго задержаться?

– Настолько насколько понадобится, господин полковник. Первая волна демобилизации планируется через восемь дней, надеюсь за это время закончить.

– Коммандан Лануа, а у вас точно есть такие полномочия?

В голосе Бореля Огюстен услышал намек на угрозу, но против Жандармерии полковник пойти не посмеет:

– Есть. Впрочем, вы имеете право уточнить это у полковника Жандармерии Батистини или, даже, у начальника Жандармерии Па-де-Кале бригадного генерала Ториссо. Я могу отправить ваш запрос с сержантом Безю и своим письмом…

Борель посмотрел на Огюстена другим взглядом. Если раньше Лануа явственно читал во взгляде полковника некоторое пренебрежение, то теперь тот смотрел на него как кулачный боец, оценивающий противника. Коммандану даже показалось, что он увидел на лице Бореля тень улыбки. «Да, ты все правильно понял: ни твоего упрямства, ни твоего звания, ни твоих медалей я не боюсь, равно, как не боюсь и солдатских немытых шей, и пыльной передовой…» Полковник пожевал губами и произнес:

– Что же, коммандан Лануа, все необходимое я вам предоставлю. Хочу только предупредить, что в случае приказа о передислокации второй роты вам самому придется за ними ездить, если вы действительно хотите всех допросить.

– Понимаю.

– Хорошо. Остальное я вам обеспечу. Адъютант 4 4 Адъютант – во Французской армии это не должность офицера, состоящего при штабе формирования или при военачальнике, а унтер-офицерское звание, примерно соответствующее нашему прапорщику. Эстеве проводит вас к капитану Мишо, а квартирмейстер пока подыщет вам жилье.

– Позвольте еще кое о чем вас попросить, господин полковник…

– Да.

– Мне необходимы уколы обезболевающего средства несколько раз в день. Вы не могли бы предупредить об этом полкового врача.

И вновь взгляд Бореля стал другим, что не укрылось от внимания Огюстена.

– Я распоряжусь.

– Хорошо, благодарю вас.

– Можно задать личный вопрос, коммандан Лануа?

– Конечно, господин полковник.

– Вы когда-нибудь бывали на передовой?

– Да, приходилось. До ранения служил в 33-м пехотном полку.

– Под Верденом, стало быть, бывали…

– И под Верденом тоже.

Полковник неожиданно широко улыбнулся и сказал:

– Тогда, добро пожаловать домой!

Огюстен улыбнулся из вежливости, но энтузиазм полковника не разделил.

***

Гауптвахта представляла из себя обычный одноэтажный дом на окраине Сент-Омера. Единственное, что говорило о характере этого места, это двое часовых у входа и тяжелый амбарный замок на двери. Лануа отпустил Безю с адъютантом Эстеве хлопотать насчет квартир и пайка, попросив сержанта вернуться за ним через час. До ожидаемого комманданом, как манны небесной, укола морфина пешее передвижение даже по такому небольшому городку являлось для Огюстена проблемой.

Подойдя к гауптвахте, Лануа достал бумагу, выданную ему Борелем и разрешающую во все совать свой нос.

– Добрый день, где я могу найти дежурного?

Один из часовых, тот, что был с капральскими шевронами, отрапортовал высоким, почти мальчишеским голосом: