Валерий Лобков - Воительница Ольга. Книга вторая

– Ну, ты, дядя и глазастый! Все углядел! И догадливый, что аж диву даешься. Все верно подметил: и лук, и кольчугу и то, что я от княжеской дружины отстала! Одного не просек. У меня в карманах, ни одной монеты не завалялось! На ночлег прошусь – в долг. Обещаю, при случае, отплатить сторицей! За мной не заржавеет!

– Да это не беда, что денег нету! В жизни всякое случается. Расплатишься естеством с моими сынами. Я до этой кислицы, особо не охоч. За свой век наелся досыта. Аж оскомину на зубы словил!

– А за такие слова, дядя, я тебя вылечу от оскомины. Забудешь о ней напрочь! Как и о том, что у тебя, когда то были зубы. И не только у тебя! У твоих сынов, тоже навсегда пропадет желание лизнуть сладкуюкислицу! Потому, что я им яйца выкорчую, как лебеду на грядке! – Вместо возражений, загремели засовы. Ворота распахнулись. Один из сыновей запалил факел. В отсветах его, Ольга вместе с Бутоном, шагнула на подворье.

Хозяин имел широкую, и почти до пуза, дремучую бороду. Заплывшей жиром шуйцей, опасаясь за сохранность зубов, он прикрывал ротовое отверстие. Значит, угрозе поверил! Десницу держал под фартуком. Разглядев Бутона – низко поклонился:

– Прости, ночная гостья. Глаголал я шутейно и не со зла. Тебя пытал. Кто такая, почем по тракту в ночную пору без охраны, да еще и в одиночку, шастаешь? Сама понимать должна: времена настали тревожные. Купеческие обозы стали редкостью. Случайные заезжие, всякое болтают. Кому внимать, а кого на х.. посылать – не разберешь! Вот и приходится изворачиваться, пытая гостей!

Вон сегодня, на постой, целых десятьпостояльцев наведались! Казалось – бы, радоваться надо, ан нет! Душа, от их присутствия, кровью обливается. Толи зарежут, толь красного петуха пустят.

Коней, не уходив и не покормив, сразу на брагу и ерофеича набросились. И перечить им не моги. Мечами и пиками обвешаны. Целый день пьют, едят и блюють! А слово поперек не вымолвишь. Нас вместе с хозяйкой – пятеро, а их целая ватага. – Толстяк, в сердцах, плюнул в сторону:

– Ходим, аки цепные псы возле кухни, к шумам прислушиваемся. В трапезной они нам появляться запретили. Мать, с младшим, у них в прислугах, а мы – в прислухах. Каждый миг ждем непотребства с их стороны. – Он снова плюнул:

– Мы, конечно, вмешаемся, если что, но побьют они нас. Против десятерых – мы не сдюжим. – Свет факела выхватывал залитые смертной тоской очи. Голос прерывался частой икотой.

– Есть у меня горенка на втором ярусе, для тебя – самый раз. И чисто, и без клопов – тараканов. И покормить тебя готов, чай все мы люди одной земли. Но как провести тебя незаметно в эту светелку – не ведаю. Ход на лестницу один, и ведет через трапезную. А там эти варнаки! Ни в жисть молодую деву не пропустят, охальники! – Ольга внимательно посмотрела на хозяина:

– Ты хозяйку и младшенького можешь упредить, чтоб трапезную покинули, не привлекая внимания гостей? – Толстяк за ответом не задержался:

– Могу! Есть вход отдельный для кухни. Сам схожу, и что ты скажешь, сделаю! – Было понятно, что он верил ночной гостье. Или хотел верить. Ольга ткнула хозяина в живот:

– А там ты что прячешь? – Тот приподнял фартук. За широким поясом торчал угрожающих размеров нож.

– Нет, это мне не подойдет. Ладно, как – нибудь и без вашего арсенала справлюсь. Иди, оповещай своих! – Из —за дверей пристанища гуляк, доносилось подобие бравой песни.

Когда Ольга с хозяином по широким ступеням спустились в трапезную, пир гудел коромыслом. Один, уронив голову на столешницу, сладко храпел. Двое танцевали диковинный танец, на засыпанном облеванными опилками, пяточке перед стойкой. Остальные пели, отбивая такт кружками. Как ни странно, пьяными гуляки не выглядели. Узрев вошедших – песня умолкла. Только танцоры продолжали пахать опилки сапогами.

Хозяин, как его предупредила Ольга, отдал ей зажженную лучину, а сам вернулся на свежий воздух. Воительница, подняв её над головой, степенно начала подниматься на второй ярус. Внизу, кто – то громко испортил воздух. Кто —то в восхищении крякнул:

– Вот это жиличка, вот это нам подарок! Чур я первый, примажусь в гостеприимстве! Отпихнув скамейку, одетый в кожу здоровяк, твердыми шагами направился к лестнице. За ним, вкусно отрыгивая, поднялись еще двое громил. На втором ярусе хлопнула дверь. «Жиличка» влетела в клетку. И участь её была решена!

Первым, по узким ступеням лестницы, считая каждую ступеньку подбородком, в трапезную выкатился здоровяк в коже. Уткнулся носом в опилки и занялся окрашиванием их в красный цвет.