Николай Кондратьев - Лекарь-воевода (части VII и VIII)

Клим родился и жил на Белом озере. Отец его Аким служкой был в Усть-Шехонском монастыре, охранял обозы монастырские. Своего сына он учил воинскому мастерству, а монахи – грамоте. Когда Клим подрос, нарядили его воином и переходил он из одной дружины в другую. Бился с татарами под Тулой в пятьдесят втором году, брал Казань-город. Потом дважды в передовом полку выходил крымцам навстречу. И вот прошлый год их ертаул наткнулся на татарский отряд под Липецком, был разбит, а его, Клима, и несколько других воинов полонили. Воспользовавшись оплошностью охранника, они попытались бежать. Их нагнали и порубили. Ему сильно ранили руку, ногу и лицо. Конь вынес его, он оказался в лесной землянке. Девочка Василиса выходила его, родители девочки, вероятно, тоже попали в полон. Через год Клим с девочкой покинули землянку и пришли в Лебедянь.

Клим хорошо подготовил свою повесть. Он называл истинные имена игуменов и старцев, бояр и князей, в дружинах которых будто бы служил. Так что он мог бы поделиться воспоминаниями с соратником и не боялся, если бы кому-нибудь вздумалось проверить его рассказ.

Исай выслушал внимательно и спросил:

– А сколько же ты денег накопил на дорогу?

Клим достал и подал ему несколько мелких серебряных монет. Исай сосчитал их и хмыкнул:

– Небогато дедина и отчина одарила тебя! На, спрячь. Считай, что эти денежки подарил я твоей сиротке. Садитесь, будем есть кашу. Теперь вы в нашей артели.

Клим никого не расспрашивал, но вскоре из разговоров узнал, что из Москвы в низовье Дона под охраной стрельцов отправили огненное зелье и другие воинские припасы стоявшим там отрядам Вишневецкого. С ними пошел караван стругов Колотилина, на Иван-озере присоединились тульские купцы. Теперь возвращались снизу тоже не пустыми, Исай, например, вез огромные тюки кожевенного сырья.

По Дону поднимались спокойно. Бечевники проторенные, струги шли и вверх и вниз: все считали – раз прошли здесь стрельцы, разбойники разбежались. Ночевали в обжитых местах, вблизи деревень. Вечерами около костра Клим рассказывал разные истории. Особенно внимательно слушали о Казанском походе. Иной раз Исай отпускал Клима к другим кострам, чтобы и туляки послушали складные повести.

Одна из ночевок пришлась на Куликовом поле, около устья реки Непрядвы. Клим принялся рассказывать о великом подвиге русского народа тут, на Куликовом поле, сто восемьдесят лет назад. Рассказывал, указывал здоровой рукой, где стояли полки великого князя Дмитрия и где полчища Мамая. О смертной битве богатырей монаха Пересвета и татарина Челубея. Этот рассказ пришлось повторить у костра туляков. И вот тут он увидел коренастого купца, которого все называли Романом. Присмотревшись к нему, он узнал того самого купца, который помог им поймать самозванца Ростислава Мосальского.

На следующий вечер Клим сам пошел к тулякам и начал пересказывать свою повесть о Тульском сидении. Тут он нашел активных слушателей, многие из которых сами были участниками этих событий. Они уточняли рассказ, называли фамилии и прозвища героев. Роман подошел к нему, со слезами на глазах обнял Клима и сказал, что Ермилка, один из спасителей Тулы, – его сын. Теперь Ермилка – его помощник, купец.

Клим два вечера рассказывал им о Тульском сражении, туляки внимательно слушали его, сажали на почетное место, потчевали, как самого почетного гостя.

После Куликова поля позади слева и справа остались многоводные притоки, Дон заметно сузился и обмелел. Дальше по болотистым берегам Иван-озера струги тащили волоком. Караван последний раз ночевал вместе. Теперь туляки по Шат-реке уйдут на запад, к Туле. В этот вечер Клим окончил свой рассказ о Тульском сидении. Купец Роман еще раз обнял его, потом взял колпак Клима и отсыпал из тугой мошны две пригоршни серебряных монет. За ним и другие купцы потянулись с деньгами, не отставали и приказчики.

Клим решительно остановил их:

– Дорогие друзья, братцы! Вы – люди торговые, вам без денег нельзя. А мне зачем они? Новый кафтан купить? Ни к чему он мне. Породнился я с сумой, братцы, и в новом кафтане мне не пристало ходить с сумой. А без сумы с моим видом тоже негоже, каждый подать желает, спасти свою душу хочет. А вот если кто из вас свечу поставит в церкви, да вспомнит меня добрым словом, вот это будет большой подарок мне. Много на мне грехов тяжких, молитесь за меня! И тебя, Роман, прошу взять свои деньги. Вот этот золотой возьму на память о встрече, а остальные забирай. При случае сделай какое ни на есть доброе дело в память обо мне.