Мариам Ибрагимова - Имам Шамиль. Книга вторая

К этому воззванию имам присоединил письма, их гонцы должны были доставить по пути в селения, жители которых всегда становились на сторону Шамиля. Имам писал:

«Истинные мусульмане! Благородные братья! Да хранит вас Аллах! Будьте упорны, ждите и молитесь. Я скоро приду. Истинно Аллах отвратит врагов наших и творящих зло. Не повинуйтесь чувству страха, не ослабевайте и не печальтесь, ибо вы будете возвышены. Мир над теми, кто следует по истинному пути!»

Гонцы повезли воззвание Хаджи-Мурада и обращение имама к аварскому народу. А через два дня и сами направились в Цельмес, расположенный недалеко от Хунзаха.

Разведчики отступников проследили и донесли об этом мехтулинскому хану. Поход на Цельмес Ахмед-хан отложил. Имам, не задерживаясь в Цельмесе, пошёл на Хунзах. Жители ханской столицы, узнав о переходе Хаджи-Мурада на сторону имама, изменили своё отношение к нему. Они выслали навстречу своих представителей, которые заявили Шамилю, что все готовы подчиниться, если во главе их вновь будет поставлен Хаджи-Мурад. Они обещали утвердить у себя шариат и просили имама, чтобы он прислал к ним учёного.

Начальник гарнизона Хунзахской крепости, узнав о движении мюридов, ещё накануне под покровом тьмы ушёл и присоединился к русскому гарнизону. Хаджи-Мурад на прекрасном скакуне Ахмед-хана, которым мушулинец хотел подкупить имама, а затем бежал на нём в Цельмес, въехал в Хунзах рядом с Шамилем.

Имам выступил перед народом, собравшимся на площади:

– Мусульмане, отныне вас поведёт тот, кто сам заблуждался и понял, что нет иной дороги, как дорога Всевышнего и пророка Мухаммеда. Да будет вечно имя его! Мир вам и благословение Божие!

Шамиль не стал задерживаться в Хунзахе. До него дошла весть о наступлении войск противника на кумыкский аул Янги-Юрт. Там была оставлена пехота имама перед выступлением в Дагестан. Когда ушёл оттуда Шамиль с кавалерией, местная знать подняла жителей аула против чеченского ополчения. Одновременно она направила человека в ближайшую крепость к русским, прося помощи и защиты от мюридов. Пехота Шамиля была вынуждена уйти из селения. На равнине она встретила отряд русских. Простояв несколько часов, противники разошлись, не сделав ни единого выстрела. Чеченские ополченцы укрылись в ближайшем лесу в ожидании прихода имама. Шамиль, возвратившись, соединился со своей пехотой и пошёл в наступление на Янги-Юрт. Знать, а за ней и простые жители селения сбежали. Мюриды забрали всё, что оставалось после бегства янгиюртцев, а дома сожгли.

Из Янги-Юрта имам вновь направился в Чиркей и Каранай. Собрав мужчин этих аулов, он составил два отряда конницы. Во главе чиркеевского поставил преданного ему Али-султана. Каранаевцев возглавил сын Барты-хана Ибрагим. Эти два отряда имам отправил в Гимры для расправы с кадием. Сам через Ашильту двинулся на Ахульго. Проехав мост перед подъемом на знаменитую цитадель, он остановил коня. На строгое, спокойное лицо его легла тень печали. С грустью озирал он руины башни Сурхая на Шулатлулгохе и жалкие развалины Ахульго. Страшные картины трёхмесячной осады угрюмой чередой мелькали перед ним. Образы родных, близких, друзей-великомучеников, павших смертью храбрых год тому назад на этом месте, воскресали в памяти на миг и вновь исчезали в тумане минувшего.

Приближённые, муртазагеты, мюриды и те ветераны, слава которых не была погребена под этими грудами камней, тоже стояли в молчании, вспоминая недавние битвы. Когда предводитель тронул коня, они двинулись следом, не стараясь избавиться от власти гнетущих дум. Только бешеная Койсу не прекращала воинственного, грозного шума у неприступных стен горы Набатной. Но вдруг имама вывел из состояния задумчивого оцепенения новый гул – шум голосов, похожий на тот, что властвовал здесь до дней печали. Шамиль вздрогнул от этой неожиданности. Казалось, голоса доносились из недр горы. Не с ума ли он сошёл, вспоминая страшное былое? Как же обрадовался он, когда увидел людей среди развалин, таких же серых и жалких, как руины. Они вылезали из пещер, бежали с радостными криками навстречу.

Имам сошёл с коня, обратив взор к небу, помолился. Уцелевшие жители аула-крепости – старики, измученные женщины и несколько ребятишек с радостью окружили мюридов. Шамиль, после того как обласкал всех словами, обратился к Юнусу:

– Всё, что ты взял с собой, и то, что было пожертвовано мечети, раздай поровну этим людям.

Своим воинам имам предложил отдать лишнее из одежды, ибо несчастная горстка уцелевших ахульгинцев была одета в рвань из овечьих шкур.