Александр Войлошников - Пятая печать. Том 2

— Поживем — увидим… — грустно кряхтит Жора, подкатывая бревнышко к импровизированному столу. В небе, как в перспективах российских, — ни просветика! Я глубоко вздыхаю сырым воздухом, настоянным на лесной хвое, мокрой траве и созревающей малине и декламирую слова из «Монте-Кристо»:

Пока не настанет день, когда Господь отдернет перед человеком завесу будущего, вся человеческая мудрость будет заключена в двух словах: ждать и надеяться.

— У твоего графа, как у Козьмы Пруткова, советы на все случаи жизни! — усмехается Виктор. — Но графу было и что ждать, и на что надеяться. «А нам-то чо? А нам ничо! Нам ничо не горячо! Нам-то все через плечо!»? Да? Надеяться на идею потомственного раба Платона Каратаева: «Все само образуется»? Оч-чень, оч-чень дохлая идейка!

Ботинки на ногах согрелись. Вздохнув, я спокойно возражаю:

— Не скажи, Витя, идейка на уровне, то, что надо! Бессмертная идея русского народа — «Возрождение России по Обломову!» Духовно богатые русские люди игнорируют политическую копошню, которая ниже их возвышенных мечтаний, а такая маниловщина запросто ведет под власть беспринципных ворюг! И мы, «шибко умные» мечтатели, не раз вспомним гневные и презрительные слова из Нового Завета, обращенные к нам:

Ибо вы, люди разумные, охотно терпите неразумных: вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лице…(2Кор.11:20)

Этот стих из Нового Завета для нас, русских. Его бы объединить с «Отче наш»! И дополнить словами Ленина о русской интеллигенции! Чтобы повторяли русские люди это каждый день!

К вечеру посветлело, и на несколько минут проглянуло сквозь тучи солнышко. А быть может, и распогодится.

Конец эпилога

Время — 2006 год

Место — Анапа

Мысли на пляже

Автор романа родился вскоре после Октябрьской революции, поэтому улыбался светлому будущему, которое было тогда так близко! Его родители, которым досталось от войн мировой и гражданской, были уверены, что будущее улыбается и им: царизм, капитализм, революции, интервенции, голод, тиф, чума и войны — все позади. Вот-вот — пришествие коммунизма!

Никто не предвидел геноцида интеллигенции, в котором погибнет интеллект России, коллективизацию с голодомором, которые уничтожат крестьян, застенки ГПУ-НКВД в которых погибнут все честные люди, и напоследок — «странную», или «неизвестную» войну с издевательским названием «Отечественная», которая окончательно уничтожит российский генофонд. Не за счет погибших, погибали все подряд, а за счет миллионов самых лучших сынов России, «без вести пропавших», которых и поныне считают предателями. За них не платили пособия их родителям и их детям.

Миллионы пропавших без вести не причислены ни к живым, ни к мертвым. Они исчезли из статистики СССР без похоронок и мемориалов. Страна сделала все, чтобы забыть о миллионах своих лучших сыновей. Только у стареньких родителей остались довоенные пожелтевшие фотографии улыбающихся подростков… Памятники погибшим в архипелаге под названием «ГУЛАГ» не стоят. Покаяния не было. Палачи — в государственных наградах. Десталинизации нет. Народ безмолвствует.

Кто мог представить тогда, что СССР станет чудовищным ситом, отсеявшим миллионы лучших людей для уничтожения; ситом, оставившим на семя палачей, стукачей и вохру, потомки которых дадут обильные всходы трусливых и злобных жителей России, ту саморазмножающуюся биомассу, «без чувств, без мыслей, без любви», которую сейчас называют «русский народ» и на которую мир посматривает с недоумением и опаской. Десятки миллионов молодых жизней из поколения автора были принесены в жертву государственному Молоху ради процветания сталинской банды. А многим ли из этих жертв удалось поесть хоть раз досыта за их «навеки восемнадцатилетнюю жизнь»?

Вот и наступило сегодня «светлое будущее», став завершением подлого прошлого. Оказалось оно воровским тупиком, куда загнала Россию кровавая уголовная политика Великого Вождя народов — профессионального бандита Джугашвили по кликухе Сталин. Осталось от России загаженное экономическое пространство, созданное ценою жизней миллионов людей, замученных в лагерях. Завершается история СССР, которая описана в этом романе. Идет к завершению многим не понятная, но для всех страшная, история России…