А. Тахо-Годи в своём блестящем очерке «Уллубий Буйнакский» иронически констатирует: «Ставропольская гимназия больше всех подвела старый режим и горько посмеялась над ним. Вопреки замыслам её учредителей, гимназия оказалась очагом революционных настроений и была расформирована».
Дж. Коркмасов, один из руководителей революционно-демократического движения на Кавказе, после окончания Ставропольской гимназии учился в Сорбонне, был основателем первой русскоязычной газеты «Стамбульские новости» (1909–1910).
«Называя Коркмасова представителем трёх великих культур в Дагестане (русской, восточной, европейской) и подчеркивая его свободу от «малейших признаков западного космополитизма, национального нигилизма», историк Р. Магомедов фактически поставил вопрос о феномене культурного пограничья на дагестанской почве», – пишет К. Султанов.
Уллубий Буйнакский окончил Московский университет, был юристом по специальности. Махач Дахадаев – инженером, широко образованным публицистом. Список этот можно продолжить, но для передачи атмосферы, царившей в среде горской интеллигенции накануне описываемых Мариам Ибрагимовой событий, целесообразнее привести отрывок из воспоминаний Магомеда Джафарова, одного из главных персонажей её повести. Он рассказывает о встрече с Коркмасовым и Хизроевым на Петровском вокзале летом 1917 года: «Перед отъездом из Петровска в Шуру на вокзале встретил Коркмасова и Хизроева… За завтраком разговорились о текущих событиях, о революции. Деталей разговора теперь уже не помню, но хорошо сохранились в памяти слова Коркмасова, что он видел много революций, знает их по описаниям, но того, что в России происходит, он нигде не видел и считает это недопустимым. Как дагестанец, сказал он, я поспешил сюда, чтобы по мере сил помешать разгулу безобразий и извращений».
Х.-М. Доного, автор «Введения» к мемуарам полковника Джафарова, комментирует это следующим образом: «Этот факт – наглядное доказательство того, что Коркмасовым и его друзьями и соратниками Дахадаевым, Хизроевым, Тахо-Годи, Ковалевским, Зульпукаровым двигала не какая-то отдельно взятая пресловутая партийность или идейность, а сознание необходимости быть полезным своему народу». В какой-то степени М. Ибрагимова разделяет эту точку зрения, но не до конца.
В повести воспроизводится доподлинная жизнь, предстают десятки историй и судеб, и среди них нет центральной, собравшей в единый сюжет все остальные истории. Автор ведёт своих героев через испытания бурными событиями, обнажая всю сложность внешней окружающей среды, избегая при этом односторонних стереотипных оценок. Тяготение М. Ибрагимовой к острой, отточенной динамике, к углублённому исследованию причин и следствий поступков и решению нравственно-психологических вопросов нашло своё воплощение в изображении фигур руководителей контрреволюционного лагеря.
Следуя за каждым этапом борьбы большевиков с их противниками, Мариам Ибрагимова избирает путь переосмысления некоторых фактов, событий, а главное – оценки действующих лиц, канонизированных в трудах историков и писателей советского периода. Это важно отметить, так как до того времени взгляд на руководителей революции и контрреволюции был один. Писательница тогда была первой, кто взглянул на события с собственной точки зрения и, вписываясь в идеологические рамки, сумел объективно обрисовать людей, которые, в сущности, были столь же самоценны для культурного климата горного края, как и лучшие представители революционного крыла. Во всяком случае, весьма характерно, что судьбы многих героев повести, их метания и сомнения сходны с жизненными перипетиями героев романов М. Булгакова «Белая гвардия» и «Бег», а образ Григория Мелехова из «Тихого Дона» Шолохова может служить прообразом значительной части дагестанского офицерства. Разница в том, что у Булгакова и Шолохова образы героев собирательные, созданные в чисто художественном контексте, у Ибрагимовой же – это реально существовавшие люди, чьи слова и действия вполне соотносятся с фактическими, документальными данными: Кайтмас Алиханов, Магомед Джафаров и Муслим Атаев действительно не раз задавали себе вопросы, ответы на которые давались дорогой ценой.
Отбросив политические соображения, можно было констатировать и тогда, что К. Алиханов, М. Джафаров, Али-Хаджи Акушинский и даже Нухбек Тарковский и Нажмутдин Гоцинский были фигурами отнюдь не столь одиозными, как их часто представляли в художественной и исторической литературе.
Читать дальше