Александр Припутнев - Открывая глаза

– Всё просто, мисс Гудвин. Я вам рассказал свои мысли. Виктор думал так же, но абсолютно противоположно, как это не парадоксально.

– То есть? – Ханне пока мало что было понятно.

– Лонгман всегда противопоставлял моим словам размышления о том, что двигателем прогресса являются чувства положительные. Он был единственным полностью справедливым и честным человеком, которого я знал. Будучи журналистом, причем очень хорошим, он боролся с любой ерундой, которая могла показаться ему несправедливой. Как мог, естественно. Всевозможные разоблачающие статьи, тайная жизнь представителей верхушки и тому подобное. Он ненавидел воровство, зависть и обман, разврат во всех его проявлениях, а таковых было много у высших лиц. Я ему многократно твердил, что по-другому они – эти лица, не умеют и не могут жить, что в их мире это единственно возможные способы, чтобы закрепиться или пробиться наверх. Виктор меня не слушал и не переставал искать правду, что и послужило причиной его трагической смерти. Этого требовалось ожидать.

Ханна поражалась, с каким спокойствием этот старик говорил о смерти своего друга, будто бы они и вовсе не были друзьями. Множество вопросов кружилось в её голове, но девушка решила спросить то, что, на ее взгляд, Уолтер должен был знать наверняка:

– Неужели его убили! – всем своим видом показав невозможность этого факта, воскликнула она.

– Я именно это и подозреваю, мисс Гудвин, – спокойно ответил Уолтер.

Ханна молчала, давая возможность мужчине договорить.

– Местные власти его ненавидели едва ли не больше, чем он их. Вы не представляете, как часто ему угрожали. А он продолжал делать своё дело. Я как-то заикнулся, что его внучка ненароком может подвергнуться опасности, но Виктор упорно не хотел слушать, отвечая, что просто не может жить, закрывая глаза на проблемы, которыми переполнен наш город.

Минуту пара прошлась в молчании. Журналистка терпеливо ждала, когда старик закончит начатый рассказ. С каждым услышанным словом, Ханна чувствовала, как сильнее проникается симпатией к неизвестному ей человеку, ощущала всю необходимость открытия тайны его смерти.

– Я бы до вечера вам мог рассказывать, кто ему угрожал, и сколько раз это было, но понимаю, чем это может закончиться для меня и Софи, а поэтому, с вашего позволения, лишь немного намекну на верную дорогу. Последним делом… Кстати, мисс Гудвин, а зачем вам все это нужно?

– Хочу написать разоблачающую статью! – не стала кривить душой журналистка.

– Ммм, хорошая идея, полностью на вашей стороне! – Уолтер был рад, что девушка сказала ему правду. – А зачем вам это?

Ханна никак не хотела говорить, что поначалу для нее это была просто работа, выполнив которую, она достигла бы своей цели. Расценив молчание девушки по своему, старик произнес:

– Не волнуйтесь, мисс Гудвин, я верю, что вы преследуете добрую цель, поэтому не утруждайте себя ответом, – и, улыбнувшись, продолжил: – Последним делом Виктора были финансовые махинации в нашем городском правительстве. Всё началось с того, что его товарищ, который работает в одной из местных больниц, в разговоре с Лонгманом, пожаловался на постоянную недодачу денег, поступающих от города на содержание больницы и на зарплаты врачей. Я думаю, он неспроста заговорил с Виктором на такую тему, зная нрав этого идиота. И он оказался прав – Лонгман ухватился за волновавшую его тему. Обладая полчищем информаторов, Виктор быстро выяснил, что дело это не чисто, более того, он узнал, что в нехватке денег может быть виновато министерство финансов Нью-Йорка… То есть, я имею ввиду приближенные министра финансов, ну, и он сам, конечно же; его фамилия Новак, вы слышали что-нибудь о нем? – Ханна неопределенно покачала головой. – Так вот, Виктор за короткий срок собрал компромат на этих людей и написал большую разоблачительную статью.

Фамилия, произнесенная Уолтером, зацепила Ханну; она быстро вспомнила, где её слышала. Джерри и Митт неоднократно говорили об этом человеке, и это именно его отец винил в своёй провальной попытке занять должность, к которой шел. И как только эти воспоминания всплыли, перед глазами девушки стала появляться некая, пока ещё размытая, картина связи этого Новака с ней, с мертвым журналистом, с её отцом.

– Вы меня слушаете?

– Что? – не поняла Гудвин: – Да, продолжайте, пожалуйста. Хотя постойте, вы не знаете, у Лонгмана сохранился материал, по которому он писал эту статью?

– Я бы хотел вам предоставить возможность увидеть материал, который собрал мой покойный друг, но, честно говоря, это может навести людей, работающих в газете на некоторые подозрения, а я бы хотел этого избежать.