Лора Сотник - След Махно

Но куда там, кому что сейчас докажешь… А между тем в округе снова пошли беспредельные преступления.

Александра Сергеевна сокрушенно покачала головой от своих сбивчивых невеселых мыслей и насторожилась, что–то учуяв чутким ухом. Затем встала и направилась в залу, чтобы посмотреть в окно. Оттуда открывается вид на улицу, а ей послышалось, что к их воротам подъехал тарантас. Она отложила шитье, воткнула иголку в отворот блузки, обмотала вокруг нее нитку, чтобы закрепить и не потерять, и торопливо задвигалась. Действительно, за воротами стояла легкая на помин Цетка Григорьева. Одной рукой она и вальяжно закрепляла на конопривязи вожжи своей двуколки, а другой прижимала к груди объемистый пакет, видимо, с отрезами на наряды. Два норовистых коня нетерпеливо дергали головами, будто досадовали, что на короткой дистанции им не дали размяться, поиграть мускулами. Ну ничего, вот у Цетки случится хорошее настроение — побегают тогда они по селу, пыль поднимая. Это она любит… Еще гармониста с собой прихватит…

Поспешая на свое место, Александра Сергеевна не удержалась и остановилась у зеркала, недавно подаренного мужем. Из дальних странствий привез, дорогое — в серебряной оправе. Она перевела взгляд с оправы на гладь зеркала, посмотрела на себя — ах, хороша! Хоть и четвертый десяток разменяла, двоих уже родила, а не потеряла ни стройности, ни свежести.

Правда, очертаниями лица она больше азиатка, чем европейка… Но зато как бела кожей! Как чертами пригожа! Сколько резной тонкости и безупречности в форме носа, сколько плавности в мимике, изысканности во всем облике! А как подкупающе доверчиво открыт взгляд ее ореховых глаз под высокими бровями! Ничего, что покаты плечи, бедра тяжеловаты, ступня широкая… Кто это видит, если в целом она так благолепна — первая красавица на всю губернию!

— Кто там, — послышался голос Аграфены Фотиевны, которая, свешивая голову с печи, ждала ее возвращения в раскройную. — Не Павлуша ли? Ему обедать пора, Саша. Ты не забыла?

— Нет, мама, не забыла, — ответила Александра Сергеевна. — Скоро будем обедать. А Павлуша как приехал, так с тех пор в огороде возится. И что он там делает? Рабочих позвать не хочет… Роет и роет…

— Кого же ты в окно увидела?

— А-а… Да это Цетка прибыла, — сказала Александра Сергеевна, — беспутница.

— Опять новые наряды понадобились, — буркнула больная и привычно закашлялась. — Господи, доживу ли я до светлых дней? — запричитала она. — Что за время пришло, что за время…

Александра Сергеевна вышла из залы, пересекла коридор и заглянула в мастерскую, где работали модистки.

— Девчата! — крикнула, подойдя к двери и заглядывая туда. — Настя, ну–ка быстро встретить клиентку и провести в примерочную! Фекла, приготовь чаю из свежего привоза! Угощать будем. А ты, Уля, чего в доме сидишь? Бери детей и иди в сад, на воздух.

— Жарко там, — запричитала Ульяна, — будто здесь не воздух…

— В беседку иди, там сквознячки гуляют, — строго продолжала хозяйка. — И быстро мне!

Когда, выдержав приличное положению время, Александра Сергеевна зашла в примерочную, где принимала посетителей, Цетка нервно ходила по комнате, держа в руках какие–то шуршащие бумаги. Время от времени она в них заглядывала, что–то прочитывала и капризно фыркала.

Цетка тоже была красивой, но что–то мешало назвать ее красавицей. Причем сразу и не поймешь, чего именно ей не хватает, подумала Александра Сергеевна, глядя на подругу своей юности и, видимо, непроизвольно сравнивая ее с собой. Цетка обладала одной редкой и неожиданной особенностью для людей незнатного происхождения — она была грациозной. На нее хотелось смотреть. Среднего роста, тонкая в кости, с правильными и приятными чертами лица, с гордо посаженной головой, она казалась высокой, спесиво глядящей на мир, копошащийся у нее под ногами. В остальном облик ее отличался мягкостью и светлостью, какой–то неизъяснимой тихостью, отчего человеку с грубым вкусом мог показаться сероватым, как у мышки.

Но только облик, ибо каков был нрав у этой «тихой мышки»! Закрутила голову Нестору, обирает его не хуже жены. С песнями и размахиваниями руками разъезжает по округе на тарантасах, что аж пыль клубится. Гарцует по селу на лучших конях, дурачится, устраивает показательные купания в молоке, куда сбегаются мужики и ребятня со всей округи, а женщины, плюясь и понося беспутницу, разгоняют их лозинами.

Но как ее заметил Нестор? Впрочем… понятно как — Александра Сергеевна все помнит.