Александр Шахматов - Вселенная Россия

На теплый пятый материк прибыли мы в 1963 году перед Рождеством Христовым в самый разгар австралийского лета, температура была 45 градусов жары. Встретили нас знакомые и думали, что увезут нас к себе, но не тут-то было, нужно было сначала пройти карантин. Начальство посадило нас на поезд и отправило в лагерь штата Виктория, в местечко под названием Банигила. Ехали часов четырнадцать. Первое впечатление было туманное: во-первых, угнетала жара, во-вторых, если долго смотреть в окна на австралийскую природу, то одолевала скука: все казалось желто-серым, однообразным. Да и люди вокруг разговаривали на каком-то странном английском языке, не на том, который нам в Хайларе преподавала Милая Антонина Иокинфовна Черных. Ну вот, наконец-то подкатил нас поезд к месту назначения! Опять начальство, официальная процедура, всех пересчитали, вежливо пригласили занять места в автобусе и опять в путь. Выехали на гладкую дорогу, по сторонам было насажено много фруктовых деревьев: яблоней, вишен, груш и апельсинов. Везде зелень, чувствовалась жизнь, и на душе стало легче! Через час уже въехали в поселение с большими, типа казарм, зданиями. Быстро прошли медицинскую проверку, нам сделали прививку и устроили в общежития – женщин в одно, а мужчин в другое. Народу было много, звучали разные языки и больше всего было молодых ребят из Югославии, которые не хотели служить в армии Тито, убегали в разные страны. После резкой перемены климата и быта почти что все заболели, а я больше всех, даже слег в постель. В лагере было много разных культурных развлечений – спортивных и музыкальных. Кто мог, изучал в классах английский язык, словом, скучать было некогда. Питались все в общей столовой, и пища была свежая, много фруктов, так что мы быстро стали вырастать из одежды, которой нас снабдили еще в Гонконге. Вечером устраивали вечеринки с танцами и под оркестр танцевали все, от мала до велика. Лишь только я не мог – потому, что лежал в постели с температурой. Когда мы еще только приехали и сошли с автобуса, то меня подметила пятнадцатилетняя девчонка Рита, из немецкой семьи, и когда узнала, что я болен, стала ухаживать за мной – приносила фрукты, сок и гладила по голове, жалела. А я выходил из себя – был еще мал и не понимал нежного увлечения девиц, да и ребята подростки, наблюдая за этой картиной, подсмеивались. Приходилось звать мать, чтобы она уговорила Риту уйти, но языка общего-то не было, поэтому они не понимали друг друга. Рита думала, что мама ее благодарит и еще больше старалась за мной ухаживать. Хорошо, что я скоро поправился и уже мог ходить, так что отбивался от Риты сам так, что доходило до поцелуев. Ничего не поделаешь – юность, и даже не нужен язык для общения. Постепенно все акклиматизировались, были жизнерадостные, и погода стала ласковее, не было больше такой невыносимой жары. Завязалась дружба, особенно тесная с нашими братьями славянами из Югославии. Играли в футбол, кидали ядра, купались в бассейне, резвились и веселились, как дети! Тем временем наши добрые знакомые в Сиднее уже приготовили нам квартиру, и срок карантина подходил к концу. Начальство нас предупредило, что нам скоро будет разрешено оставить лагерь. Но мы, молодежь, так уже свыклась, что не хотелось расставаться и когда наступило время прощания, то все плакали, как родные. И обещали друг с другом поддерживать связь. Опять на поезд и покатили обратно в Сидней. И природа в окнах как-то уже по-другому смотрелась.

Доехали благополучно. Встретили нас дальние родственники и повезли к себе на обед, где уже собрались чуть ли не все трехреченцы! Разговоры, слезы, а кто уже выпил и запел! Так и начали новую жизнь на чужбине. Я первый устроился работать на металлолитейную фабрику, затем сестра и братья. Ничего не боялись и не разбирались, какая работа, сколько платят за труд, главное, чтобы работать и обустраивать жизнь. Родителям все в голос сказали, что они больше никогда не будут работать. Хватит, поработали – прошли огонь и воду, отказывали себе во всем, только, чтобы дети были сыты, здоровы и учились! Сразу же сняли большой дом и начали постепенно входить в русло австралийской жизни. На пятом материке в то время уже было очень много русских, и большинство из них из Китая, так что можно было продолжать наши русские традиции – ходить в храмы, в Культурный центр на концерты, балы, постановки, не отрываться от родной привычной духовно-культурной жизни. К новоприезжим австралийцы относились холодновато, особенно молодое поколение, так называемые боджары, даже нападали в улицах и избивали. Все это заставило нас, русскую молодежь, объединиться и противостоять унижениям и нападкам. Доходило до больших и кровавых схваток – сходились в парках стенка на стенку, среди нас были сильные ребята – боксеры, так что сражались традиционно по-суворовски, до победы! Вскоре появились государственные законы в защиту новопоселенцев. Но все равно было скучновато, так называемая австралийская культура нам ни о чем не говорила, была чужда, да и в основной массе оказался очень ограничен уровень знаний и интересов. Тогда мы решили создать орган русской молодежи, а в то время нас было около 600 человек. Зародились разные творческие группы: хор, танцевальный ансамбль, оркестр народных инструментов, драматический театр, спортивные команды – одним словом, зажили по-русски! Было много здоровой и талантливой молодежи. Мне уже стукнуло тогда 17 лет, а так как я выглядел старше своих лет и от природы имел дар организатора-руководителя, то меня уговорили стать председателем объединения. Конечно, было нелегко, так как по вечерам я ходил в колледж. Но молодость, любовь к жизни и труду на благо родной молодежи давали силы и все успевали делать! Между тем у меня появился голос – бас и я начал солировать в Казачьем хоре под руководством Саввы Антоновича Камаралли – бывшего солиста знаменитого Жаровского хора донских казаков. Хор донских казаков был основан Жаровым в Турции, где была расположена армия Врангеля. Прославляли донские казаки русские и казачьи песни по всей вселенной более 60 лет. А ввиду того, что среди нас было много забайкальских казаков, то мы и решили назвать наш хор казачьим. Уже по счету четвертый в русском рассеянии – первый был имени Платова, второй имени Каледина, третий Жаровский и четвертый наш. Дух казачьих и русских песен так захватил всех нас, что мы нашили казачьи формы, не пропускали репетиции и так хорошо запели, что нам поступило предложение на гастроли по европейским странам. Но так как многие были еще студентами, а солисты уже были женатыми, то пришлось ограничиться только Австралией, выступали по городам пятого материка. Успех был потрясающий! Представьте себе тридцать красивых, молодых людей в казачьей форме, да еще и лихих танцоров! Австралийцы чуть не носили нас на руках!