Лев Голубев-Качура - Фантастические приключения инков в космосе. Том второй

Наверное, они никогда не видели людей, предположила Мария, и предложила своим спутникам:

– Давайте обойдём их стороной, подальше. Помните, какие они бывают злые, когда защищают свой гарем?

Оказавшись вблизи яркой россыпи цветов, они были восхищены увиденным.

Вокруг цветов и над цветами летали разноцветные бабочки и пчёлы, лакомясь нектаром.

Воздух был так насыщен различными ароматами, что, казалось, он весь состоял только из одних запахов.

Мария, не сдержав восторга, с криком «Какая красотища!» – бросилась в самую гущу цветочного ковра.

Оба мужчины, увидев на лице женщины так ярко выраженное счастье, заулыбались.

Мигель давно не видел свою жену такой радостно-счастливой и в тоже время, такой прекрасной. Среди цветов и порхающих бабочек его жена, худенькая, стройная, в облегающей серебристо-серой униформе и счастливой улыбкой на губах, была так соблазнительно хороша, что будь он, художником…

Что бы он тогда сделал, домечтать не дал ему голос Хосе, позвавший Марию: «Вылазь сестрёнка из своего рая, пора продолжить путь!»

А жаль, вздохнул Мигель. Какую бы картину я написал – «Молодая женщина в море цветов». И, из груди его вырвался ещё один вздох.

Увиденные ими со стены красивые птицы, были далековато, и рассмотреть их вблизи не удалось, зато они услышали их «пение». Это было что-то невообразимо-грубое. Какой-то скрежет с визгом.

Как может сочетаться такой королевский вид с таким грубым голосом? – разом удивились путники. И не могли они уразуметь такого несоответствия внешней красоты, с несоответствующим этой красоте голосом. И решили они, что этих красивых птиц Инти наказал за что-то.

А Мария даже слегка обиделась по поводу их пения – «Надо же, как могут совмещаться красота внешняя с таким грубым, неприятным для слуха, голосом?» Такими словами высказала она свою обиду, и надула губы.

Время семимильными шагами отсчитывало свой путь. До видневшихся вдали пирамид было ещё далеко, но всё же с каждым сделанным шагом расстояние уменьшалось.

Вскоре усталые путники смогли рассмотреть необычной формы деревья. Издалека они были похожи на зелёные шары, треугольники, а некоторые из них походили на животных.

– Или я ошибаюсь, или…, но, вот та фигура очень напоминает мне крокодила, – показала рукой Мария на одно из деревьев.

– Пожалуй, ты права, – подтвердил её слова, Хосе.

А Мария продолжала: «Вот та фигура, посмотрите, точно похожа на распустившего крылья, кондора, а правее…. Это, что ещё за фигура? Раньше мне такие животные не встречались».

– И, правда, – удивлённо прошептал Хосе: туловище огромное, а ноги…. Мигель, посмотри какие толстые ноги…, они у него как брёвна. О Инти, а нос-то, а нос-то, какой длиннющий, до самой земли достаёт…, – и звонко рассмеялся.

– Ты, над чем, смеёшься? – спросила Мария.

– Над его хвостом. Посмотри на него – короткий и тонкий какой…, как у кабанчика, – опять засмеялся Хосе.

– А вот ту фигуру я узнаю, – принял участие в разгадывании фигур, Мигель.

Мария и Хосе заинтересованно повернулись в его сторону – «покажи!», словно сговорившись, в унисон попросили они.

– Смотрите в самый конец насаждений. Видите?.. Толстое туловище, короткие толстые ноги, как чурбачки, и голова с рогом на носу…

– Вижу! Вижу! – первой нашла фигуру Мария, и захлопала в ладоши. А, как его зовут?

– Носорог.

– Но-со-рог?

– Ну, да. Видишь, у него на носу рог растёт? Вот поэтому его и назвали носорогом.

Так, за разговором, они незаметно прошли ещё милю, и вступили на ровную, посыпанную коричневым песком дорожку, и…, остановились, поражённые.

Перед их взором предстал искусно созданный пейзаж: расходящиеся в разных направлениях и посыпанные разноцветным песком, дорожки; небольшой пруд, берега которого были облицованы ровно пригнанными каменными плитками серого цвета и окружённый аккуратно подстриженными деревьями.

Для спуска в воду по четырём его сторонам были устроены выложенные гранитными плитами, ступени…. И везде – невысокий травяной покров. Казалось, его специально подстригали ножницами.

Увиденная панорама ласкала взор, а пруд манил к себе прозрачной водой. Ну как было устоять перед гипнотическим притяжением прохлады и свежести исходящей от пруда.

И вспотевшие, грязные, уставшие от долгой дороги путники, бросились к пруду.

Оставшись на берегу охранять плескавшихся в пруду сестру и зятя, Хосе страшно им завидовал, и нет-нет, да поторапливал: «Ну, чего вы там застряли? Вылазьте из воды, я тоже хочу искупаться!», и обиженно простирал к ним руки..