Евгений Федоров - Каменный Пояс. Книга 3. Хозяин каменных гор. Том 1

– Это есть апоплектична удар! – с ученой важностью вымолвил лекарь. – Надо живо в постель!

Еще больше огрузневшего Никиту с натугой отволокли в просторный светлый кабинет и положили на широкий ковровый диван. Селезень проворно разоблачил Демидова. Набежавшая дворня, толпясь, с любопытством молчаливо рассматривала поверженного внезапной хворостью заводчика. Их волновали и страх и радость. Могучий и грозный хозяин, который держал в своих руках огромные владения и заставлял трепетать вокруг себя все живое, вдруг разом сражен и стал беспомощен. И оттого, что грозный нижнетагильский властелин так сейчас беспомощен, радовалось сердце крепостных. Не одна пара глаз дворовых с плохо скрытой ненавистью смотрела на Демидова.

– Уйди прочь! Уйди сейчас! – суматошно замахал руками лекарь на дворню. – Нужна пускать кровь!

Он прокричал что-то черноглазой горничной девке, и та, мелькнув крепкими пятками, унеслась из кабинета. Селезень выгнал дворовых, закрыл за ними массивную дверь. Никита Акинфиевич лежал скрюченный и безмолвный. Приказчик пытливо посмотрел на лекаря.

«Неужто помрет хозяин?» – спросил его встревоженный взгляд.

– Он будет жить! – важно сказал Карл Карлович и стал засучивать рукава. – Мы будем открывать кровь…

Словно перед устрашающей бурей, во всем обширном доме установилась глубокая гнетущая тишина. Никита Акинфиевич незадолго до беды овдовел, дочь отвезли на воспитание в Санкт-Петербург к родственникам, и сейчас при отце оставался один сынок Николенька. Гувернантка, мисс Джесси, увела его в сад.

Лекарь пустил Демидову кровь. Густая, черная, она тяжелыми каплями с легким стуком падала в подставленный медный таз. Черноглазая горничная девка со страхом смотрела на стекающую кровь.

Три дня Никита Акинфиевич безмолвно лежал, отвернувшись к стене. Страшное оцепенение овладело не только его телом, но и душой: все вдруг стало безразличным. С назойливостью вспоминалось безнадежное изречение из книги пророчеств Экклезиаста: с та сует и всяческая суета!

Осторожно, тихо слуги вынесли из кабинета лишнюю мебель, и стало больше простора. По приказу лекаря закрыли ставни, в комнате сгустился полумрак, и всюду запахло сыростью, лекарствами и неприятным застоявшимся воздухом, обычным в плохо проветриваемых помещениях.

На четвертый день Демидов пришел в себя, вызвал приказчика Селезня и долго пытливо смотрел на него.

– Что, небось холопы думали, умру? – В глазах больного вспыхнули злорадные огоньки. – Погоди, я еще встану. Жить буду!

Говорил хозяин уверенно, спокойно, и приказчик твердо уверовал, что Никита Акинфиевич и в самом деле скоро поднимется со своего скорбного ложа.

– Покличь сына! – властно приказал Селезню Демидов.

– Mein Gott! – потрясая руками, огорченно вскричал лекарь. – Мой добрый господин, что ви делает? Вам нужна абсолютна покой…

– Ты погоди, не лезь! – рассудительно остановил его хозяин. – Хватит, еще належусь. Наследника хочу зреть. Зови! – кивнул он приказчику.

В эту самую пору в большом зале за круглым столом сидела англичанка Джесси, а подле нее вертелся на стуле неугомонный сынок Демидова, Николенька. Крепкий, широкоплечий, с румянцем во всю щеку, пятнадцатилетний мальчуган нетерпеливо выслушивал нудные наставления гувернантки. Из его карих озорных глаз брызгал смех. Она сидела прямая и сухая, вытянувшись в струнку, с седеющими жиденькими волосиками, тщательно завитыми. Из-под рыжеватых бровей на Николеньку строго посматривали серые живые глаза в очках. Перед Джесси лежала раскрытая книга, но она не смотрела в нее, а все говорила и говорила, медленно, тягуче и так скучно, как скучно и надоедливо моросит осенний дождик.

– Ты очень взбалмошенный мальчишка! Ты нисколько не жалеешь отца! – укоряла она его. – Он очень болен, весьма болен. Это надо понимать!

Сухие губы мисс недовольно поморщились. Она вскинула на мальчугана серые глаза и продолжала свою бесконечную жвачку:

– Каждый человек всегда должен думать о своем здоровье. Я, когда немножко болен, иду к Карлу Карловичу, прошу узнать, что это такое. Он говорил мне надевать мою теплую шубку, шарф, платок, хорошую обувь, и тогда я шла на солнце. Я вот так сидела целый день. Смотри! – Она молитвенно сложила на плоской груди руки и жадно задышала. – Это очень, весьма полезно для здоровья…

– Трах! – вдруг хлопнул кулаком по столу Николенька. – Убил.

Мисс Джесси нервно вздрогнула, скривила тонкие губы.