Евгений Федоров - Каменный Пояс. Книга 2. Наследники

После долгого пути обоз остановился в корчме, и ночью – случайно ли, а может, и по злому умыслу – вспыхнул пожар, и все дело, столь мудро и казуистично построенное, сгорело. Тем все и окончилось….

Вспомнив это, Прокофий Акинфиевич забеспокоился, но с горделивым видом сказал:

– Дело мое должно решиться по указу самой государыни!

Служитель построжал.

– Ее Императорское Величество матушка-царица наша о всех подданных заботится! – торжественным тоном изрек он. – Но то надо, милый, учесть: она, матушка, одна, а нас, холопов, много!

– Это верно! – согласился Прокофий. – Но как же тогда быть?

– А быть так: ждать свой черед! В сенате делов много, и каждый указ свое исполнение имеет. Подождешь, сударь, с годик-два, тогда, может быть, и подоспеет твоя пора!

Служитель отвернулся к окну, за которым над адмиралтейским садом кружилось воронье. Прокофий тихонько подошел к старику, тронул его за плечо:

– Скажи-ка, служивый, где та тропочка, по которой можно скорее прийти к развязке нашего узелка?

Служитель помедлил ответом, вынул табакерку, заправил в нос понюшку табаку, чихнул.

– С этого, сударь, и начинать надо было! – после раздумья сказал старик. – Перво-наперво эта тропочка начинается от сего места, а дальше она побежит к начальнику канцелярии…

Он замолчал и скромно опустил глаза.

– Ох, грехи наши тяжкие! – вздохнул старик. – Беда мне, сударь, с вами. Но что делать, такой добрый у меня характер…

– В долгу не останусь, ей-ей! – тихо посулил Демидов. – Научи только!

– А ты приходи завтра да захвати лепту на воспитание сирот. Их превосходительство попечитель сиротского дома. Ах, господи, сколько хлопот у него! Ну, иди, иди с богом! Завтра приходи, там видно будет!

Прокофий потихоньку выбрался из приемной и заторопился домой…

На другой день Демидов явился в сенат и вручил седенькому служителю серебряный отцовский рубль.

– Допусти без доклада! – указал он на дверь кабинета.

Старичок попробовал рубль на зубок.

– Добр целковый! – восхищенно покрутил он головой. – Иди, что ж поделаешь…

Прокофий тихонько приоткрыл дверь и юркнул в кабинет. Учтиво склонился перед начальником. Высокий, с лицом, обрамленным седыми баками, тот сердито набросился на Демидова:

– Кто вы такой, сударь? Как сюда попали?

– Виноват, ваше превосходительство! – почтительно изогнулся Демидов. – Казните, но выслушайте! – Он быстро подошел к столу и выложил тугой мешочек. – Наслышан я, что вы изволите состоять попечителем сиротского дома. Как не порадеть о бедных малютках!

– Позволите, кто вы? – удивленно посмотрел на посетителя чиновник.

– Ваше превосходительство, умилен, весьма умилен вашей опекой над несчастными. Во Святом Писании сказано… Ах, ваше превосходительство, льщу себя надеждой быть полезным государству российскому!

Прокофий осторожно придвинул мешочек к начальству. В нем брякнул металл.

– Что сие? – смягчаясь, пристальным взором взглянул на приношение начальник канцелярии.

– Пожертвование, ваше превосходительство, на сиротский дом. Примите, сделайте вашего слугу счастливейшим на земле!

Чиновник поправил очки, вскинул голову, подумал. Вдруг его потухшие глаза приняли иной, веселый оттенок. Он бережно взял тугой мешочек, взвесил его на ладошке.

– Неужто? – пронзительно посмотрел он на Демидова.

– Истин бог, золотые! – подтвердил Прокофий и улыбнулся.

– Голубчик вы мой! – вдруг протянул руки сенатский вершитель. – Выручили вы меня. В опасении был, испостились сироты… Благодарствую… Из каких краев, сударь? – совсем уже дружелюбно спросил Прокофия чиновник.

– Ваше высокопревосходительство, издалека я, с Каменного Пояса прибыл. Может, наслышаны о Демидовых? Обласкан Ее Императорским Величеством и обнадежен! – вкрадчиво начал проситель.

– Знаю, знаю, вспомнил! – вдруг перебил чиновник. – О наследстве ищешь, сударь?

– Точно так! – поклонился Демидов.

– А коли так, доложить придется, сударь! – совершенно невозмутимо сказал сенатский и ловким движением руки столкнул тугой мешочек в ящик стола.

– Ваше превосходительство, – со слезами на глазах взмолился Прокофий, – истин бог, все сделаю, коли счастье повернется ко мне. Будет доложено! А сейчас я наг и нищ… Сжальтесь, ваше превосходительство! – Он не отводил глаз от горделивого лица сенатского чиновника. А в голову лезли злые мыслишки: «Хапуга! Мздоимец!»

И тут же, склонив голову, шепнул со всей страстью: