Юлия Гнатюк - Руны Вещего Олега

– Я патриарх Константинопольский именем Фотий, а кто ты и зачем пришёл сюда с воинами?

Завязалась обычная игра в «вопрос-ответ». Скальд с удовлетворением отметил, что ему несколько раз удалось сбить собеседника с толку, а собеседник был именитый – сам патриарх, Верховный Жрец Византии! Который, в свою очередь, поведал, что русские лодьи были разметены не обычной бурей, но вызванной гневом Пресвятой Богородицы. После того как он, патриарх Фотий и епископы, с молитвами о защите града совершили обряд опущения в морские воды одежд Влахернской девы Марии.

Патриарх рассказывал о мощи их Империи, основанной на Христовой вере, не преминув упомянуть, как дерзкие и вольнолюбивые язычники становятся послушными овцами византийских пастырей и смиренно выполняют их волю.

«Учите, меня, просвещайте, – хмыкнул под нос на свейском Ас-Скальд. – Мне главное вырваться и увести как можно больше своих воинов, а там посмотрим, чей бог сильнее!»

Дальше дело пошло веселей. Греки обещали мир и дружбу, а также предложили его воинам перейти на службу Империи, особо отличившихся обещали взять не просто в императорское войско или гвардию, но в число личных телохранителей императора! Оплата была предложена столь щедрая, что с полсотни варягов и викингов решили тут же приступить к новой службе. Ас-Скальд не перечил: за наёмников он получил плату золотом. Также в качестве «дорожного» было позволено взять часть из награбленного.

Снабдив необходимым, а также вручив некоторые христианские дары, греки отпустили оставшийся флот Ас-Скальда.

Вернувшись, Скальд быстро восстановил флот и дружину и занялся привычным ему воинским ремеслом: отбивал границы от хазар, имел стычки с уграми, потом подружился с их князем. Расширив и укрепив владения, Ас-Скальд решил опять сходить на Царьград, чьи богатства так и стояли перед глазами. На сей раз он снарядил более трёхсот лодий, а также конную дружину.

Однако новый император Василий Македонянин с патриархом Игнатием встретили их с почётом, приняли Ас-Скальда, как равного себе, в императорском дворце. Опять много рассказали о христианской вере. За трапезой вспомнили прошлый поход и чудо Влахернской девы Марии, затем речь пошла о многих прочих чудесах, творимых именем Христа-Бога Всевышнего и милосердного ко всем, кто к нему прибегает.

Скальд был приятно удивлён таким царским приёмом. Однако утром, проснувшись, он не увидел белого света. Сколько ни тёр глаза, перед ним была темнота, изредка перемежаемая серыми туманными пятнами. Скальд не на шутку перепугался, а с ним его охрана и всё войско. Встревожились и византийцы, огорчённые внезапной болезнью гостя. Не помогали никакие промывания и примочки. «Надо уповать только на помощь Господа Бога Иисуса Христа!» – вздыхали многие. С разрешения Скальда, пришли монахи, стали читать молитвы. Затем явился патриарх Игнатий, опять же с молитвами несколько раз приложил к невидящим очам киевского стратигоса серебряный крест и дал испить святой воды. И о, чудо! Сразу после этого к нему быстро стало возвращаться зрение. Даже могучие воины-варяги из охраны уверовали в силу Нового Бога. И потому никто уже не противился, когда патриарх предложил окреститься.

Они возвращались из победного похода. Столь удачного итога Скальд даже не мог предположить. Мало того, что не случилось ничего необычного, как в прошлый раз, но не было даже сражения. Царьградцы сами вышли навстречу и вручили богатые дары. Но даже не это более всего волновало сейчас мысли бывшего скальда. Патриарх Константинопольский Игнатий в конце проникновенной беседы после обряда крещения молвил слова, которые намертво застряли в памяти.

– Теперь ты крещён, а значит, ты наш брат по вере, Николай! С сего часа за тобой сила всей христианской церкви, жаль, что не ты архонт Киева, а этот мягкотелый Дирос…

– С таким мудрым архонтом, как наш новый брат, – молвил сам император Василий Македонянин, – и с помощью единоверцев Империи можно достигнуть многого, и подчинить своей власти все народы, окружающие Киевские земли…

Новый походный шатёр – тоже подарок императора – ярким цветным пологом распростёрся над головой, кажется уже все, кроме недавно сменившихся охоронцев и дозорных, спали. Но мысли, одна заманчивей другой, никак не давали уснуть воеводе Аскольду: «…жаль, что не ты архонт Киева…» – снова и снова звучали слова Патриарха, и им вторили слова императора: «…с помощью единоверцев Империи можно достигнуть многого…». Ещё недавно казалось, что он взлетел очень высоко – от простого скальда до первого киевского воеводы, и вот теперь впереди такие высоты, что захватывает дух. Он хорошо научился чувствовать и понимать людей, – эти высокородные византийцы, они ведь нуждаются в нём, Аскольде, а значит…