Виктор Зимаков - Долина истины

На столе самовар золотом отливается, посуда для заварки чая, из самой близкой «заграницы» – Китая. На столике отдельном измельченные травы, листья, коренья, что «испокон веков» в Сибири «чаями» назывались. На любителя в железных ярко раскрашенных коробках чай Китайский, Индийский.

Ни сахара, ни конфет, а только мёд янтарный, белесый, жёлтый, в сотах, кусочками нарезанный. Вода что в самоваре клокочет только родниковая.

Вид с беседки той неописуемый – гора Елтош – хозяйкой возвышается над округой всей, словно плывет в облаках небесных.

БОГ ТЫ МОЙ!!!

Взглянешь в эту синь небесную…..ощущение счастья безмерного и Душа твоя парит в хороводе том Вселенском, бескрайнем – облаком чистым, невесомом.

Наш мужик сибирский – лобастый, коль на Руси родился. Каждому предмету, что без дела валяется, он такое заделье придумает, что порой целые маститые, да ученые конструкторы не вжизнь не догадаются. Вы на меня, мужики, не злитесь, за обиду не примите: – Костя Косарев речь начал: – Ведь всему нашему бытию, как ни крути, а голова то – бабья требуется.

Вот того, какой борщ она сварит, какую обновку в дом принесет, пусть даже и безделицу никудышнюю, как нас мужиков в постели утешит, да потешит, оттого и мозги наши мужицкие направление меняют, чтобы жизнь нашу делать более удобной, приятной. А бытие нынешнее, в котором мы сегодня живем оно изменилось, стало важнее ума одёжка на человеке, свадьба важнее любви, а похороны важнее покойника.

Ну, а дальше начинались беседы о том, о сём. Самое время душе увлажненной, насыщенной благоуханием аромата опахал из веток березы, лиственницы, полыньки и десятка других лепестков, что бодрят, молодят, освежают людскую плоть, голос обрести, пока гуща мужицкой жизни насыщенна трудовой заботой, вдруг ушла в сторону. Бывало и спорили до посинения жил на руках натруженных, готовы в рукопашную схватиться, да пара ковшей водицы горной охланяла ретивых, и начинались уже более толковые обсуждения жизни обыденной. Юрка Меньшиков прознав, что сын его опять набедокурил – залез наспор дружков в огород Сазонихи, у которой в огороде самые лучшие арбузы произрастают, взял да и повырвал все, вот отец и спрашивает друзей однопарников, стоит за это выпороть отрока, либо иначе наказать? Вступился Иван Князев: – Ты, Юрий, через мягкое место тугие трудности, да привычки не выбьешь. Ты, вот-ка, что сделай, выведи сына на свой огород, да заставь его грядки, что мамка вырастила перетаптать. Верно, верно, говоришь!: – добавил Иван Бжицких. Батагом, да кнутом дурь не выбьешь, а вот когда шкодник материн труд испоганит, на всю жизнь запомнит и детей своих тому же научит. Эх, мужики…: – продолжил Бжицких: – Вернулся я недавно с городу, насмотрелся всего, и вот ведь, комедия в чем, на ум мне сейчас пришла. – Когда есть с кем чекушку опрокинуть, то места вроде много, а для уюта да беседы, такого местечка и нету. Вот, тебе и трагедия. Слушайте дальше, с другой стороны, есть место, где в тиши, да тенечке можно пригубить, да поговорить от души, глядь, а кругом пусто, не с кем душу отвести. Вот, те, и вторая трагедия. Все это как-то странно, особенно, когда есть где выпить и с кем желательно поговорить, то вдруг мысля по башке, аж порой оторвать такую голову хочется от простой мысли: – А для чего пить вообще?! Вот уж, настоящая, мужики, трагедия.

Далее припомнили сотоварищи по баньке приезд ученого, аж из самого Томска. Тот, все вроде против миротворения божьего говорил, но удивил он другим. Оказывается, гора Белуха, на которую местные аборигены алтайцы смотреть опасаются, имеет три вершины, и что удивительно, все эти точки верхние по проекции с небес совпадают с неким созвездием Орион, с тем созвездием, по которому построены великие пирамиды в Египте. Вот какая гора Белуха у нас по соседству.

Кузьма Казанцев по всему добавил: – Чего братья, рассуждать, что свыше нашего разума? Вы, вот взгляните на свод небесный, в ночку ясную и увидите Иерусалимскую дорогу, то бишь путь млечный. А, по-моему, земляки, это не иначе, как межа, которую создатель мира нашего пробороздил силой своей немереной, да звездочки разбросал, что как светильники помогают нам, и морякам в морях с пути правильного не сбиться.

Дальше, тары-бары… началось иное, как Демид Сысоев, говаривал: – Воевать мы умеем и умирать тоже достойно научились, а вот жить пока мирно да ладно, да с достатком, никак не удается. Вот кто, всему этому хозяин, кто это все мутит? Да все те же, кто к власти близок. Они словно с другой планеты на Землю нашу опускаются, покуролесят, поправят и далее в свой мир улетают, а мы здесь разгребай за ними все их задумки неуместные, особенно насчет земли-матушки, да законов, что мужику выгоды никакой, а только тем, кто у трона воровать умеет.