Иван Шмелев - История села Мотовилово. Тетрадь № 2. Жизнь своим чередом

К своей работе Василий Ефимович относился добросовестно – люди на обслуживаемых им казармах без воды не бывали. У него иногда было свободное время, мастер его не утруждал и не препятствовал ему часть посещать свой дом в селе, благо расстояние в три версты на лошади он преодолевал не больше как за полчаса.

Перво-наперво, революция дала народу власть. Повсеместно из уст в уста передавали лозунг: «Народная власть!», «Все наше!», «Фабрики и заводы – рабочим!», «Земля – крестьянам!», «Властвуй, реквизируй и разделяй!», «Разделяй и властвуй!»

В начале 1918 года в Мотовилове был образован комитет бедноты, который возглавлял его председатель Иван Сбитнев, параллельно со старым органом власти на селе Волостным управлением в лице старшины Капустина Ефима Васильевича.

Комитет бедноты взял на себя обязанность проводить на селе в жизнь декреты новой власти. Так, в конце января на заседании комбеда было решено реквизировать у помещика, владельца спиртзавода Кощеева Г. Г., весь имеющийся в наличии спирт и разделить его среди граждан сел Мотовиловской волости, исходя из того, что вышеуказанный спиртзавод находится на территории Мотовиловской волости вблизи села Ломовки. Комитет бедноты по этому случаю пригласил старшину Капустина Ефима и поставил его в известность о своем решении.

– Так вот, Ефим Васильевич, мы, то есть Комитет бедноты, решили изъять у Кощеева спирт и раздать его народу, и тебя как волостного старшину и уважаемого представителя старой власти мы не обходим, а предлагаем действовать сообща, с нами.

– Так это же называется дневной грабеж! – укоризненно и с опасением заметил Ефим,

– Мы не грабим, а реквизируем для народа, разве тебе, Ефим, не известно о том, что новая власть передаёт в руки народа все достояние и добро, накопленное помещиками и фабрикантами. Отныне все стало нашим! – с чувством какого-то властителя села, объяснил старшине председатель комбеда.

– А по шапкам не надают? – усомнительно поинтересовался Ефим.

– Нет, не надают. На этот счет есть даже указание верховной власти из Москвы.

– Тогда другое дело! – согласился старшина, в душе чувствуя, что этот поступок будет с его стороны вероломным и нечестным, обидеть человека, век наживающего и копившего добро, как и он, Ефим. А с другой стороны, внутри его зародившийся червячок зависти, корысти толкал его на это, и он сдался и согласился. Но совсем поддавшись соблазну (ведь речь-то идет о спирте), он осведомился: «А по скольку вы решили наделять-то?» «Вот мы тут грубо прикинули: по полведра на едока приходит». «Неплохо!» – ответил Ефим Васильевич. «Плохо ли!» – восторженно согласился он, а в голове уже ворохнулся подсчет: «И я получу на семью не меньше трех ведер». «Ну, тогда пошли», – встрепенулся Ефим. «Нет, не пошли, а поехали, – урезонил его Иван, – запрягай-ка свою лошадь и айда, поедемте!»

В санках уселись волостной старшина, Капустин Ефим, председатель Комбеда Сбитнев Иван и помчались на хутор, во владения помещика Кощеева. По дороге, в Ломовке, они заехали за активистом новой власти Кузьминым, и они втроем подкатили к барскому дому.

Хозяин поместья и завода находился дома, последнее время он почти никуда не отлучался из дома. Узнав из газет о случившемся перевороте в Петрограде и Москве, он безотлучно отсиживался в своем кабинете и обдумывал случившееся. Он понял, что новая власть не даст никаких поблажек фабрикантам и помещикам, все отберут, а сопротивляться бесполезно. Народ взбунтовался, а капитализму поддержки нет, и ждать ее неоткуда. В этот-то момент и пожаловали к нему представители новой и старой власти. Чинно поздоровавшись, Иван Сбитнев начал разговор о деле: «Мы к тебе, Григорий Григорьевич, по очень важному вопросу», – с неуверенностью в голосе проговорил Сбитнев, дрожащей рукой достав из кармана и протянув Кощееву заблаговременно заготовленный документ, в котором говорилось о немедленном изъятии всего наличествующего на складе завода спирта. Прочитав импровизированный, изобилующий грамматическими ошибками и написанный небрежным почерком документ, Кощеев, слегка дрогнув всем телом, с едва сдержанным спокойствием произнёс: «Ну, что ж, власть ваша, воля ваша, что хотите, то и делайте,» – и подошёл к шкафу, достал из него огромные ключи на медной цепи, он со звоном положил их на край стола. «Возьмите! Я больше не хозяин!» Иван торопливо подошёл к столу и, взяв ключи, положил их себе в карман и, обратившись к своим, полускомандовал: «Поехали, товарищи!»