Вениамин Ковалев - По нам звонят колокола. Книга вторая

Чтобы обнажить истинный смысл цитированных выше слов Манифеста, надо отшелушить пролетарскую маскировку, на это место выставить слова истинного еврейского назначения, и тогда «Коммунистический манифест» обретет свое подлинное, точное, незамаскированное название «Еврейский манифест». И тогда все становится на свои места, обретает ясность и цельность, тогда проходит недоумение, как это пролетариям нечего терять, кроме своих цепей, а нажитое? а наработанное? а семьи? а Отечество, наконец, за которое они проливали и кровь, и пот? И только тогда, когда используемые в качестве камуфляжа интересы пролетариата, рабочего класса заменяем словами изначально предназначенными здесь находиться – интересами еврейства, тогда документ обретает строгость форм, логичность доводов и ясность поставленной программной цели:

« Евреи не скрывают своих взглядов и намерений. Они открыто заявляют, что их цели достижимы лишь насильственным свержением всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед лицом еврейской революции. Евреям в ней нечего терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир». Тогда логично, здраво, полнозвучно и реально звучит: « Евреи всех стран, соединяйтесь!»

Какая маскировка! Евреи поймут, о чем речь, поймут и возьмут на вооружение, как руководство к действию, а неевреям, гоям, и понимать не надо. Зато все обиженные, униженные и оскорбленные, бедные и несчастные, таковые на самом деле или таковыми себя считающие, тут же готовы причислить себя к пролетариям, чтобы, как обещает Манифест, будучи ничем – обрести все, будучи никем – стать всем, а в каждом противящемся этой, так называемой «марксистской», «пролетарской» идеологии, отныне будут видеть уже своего личного и кровного врага, мешающего им все обрести и всеми стать.

Какая изощренная хитрость! На такую способен лишь один поднаторевший во лжи и хитрости народ – иудо-хазаритяне. Вся армада существовавшей тогда в мире власти направлялась по ложному следу. Ату! ищите коммунистов, которые угрожают всему миру, всей власти мира, ищите того, кого нет. Хитрость удалась, не важно, что в полной мере задуманное осуществили лишь на шестой части суши (а мы, наивные, удивлялись, как это немощная, с кукиш всего иудо-большевистская партия большевиков, победила в 1917-ом году), но мир был расколот на два враждебных, непримиримых лагеря, мир дробился, схлестывался в дальнейших войнах, и евреи действительно шаг за шагом рушили господствующие классы и прибирали к рукам весь мир. Вспомните, как Лейба Давидович Бронштейн (Троцкий) объявлял на весь:

«Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках ее укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени».

Власть имущие через микроскопы своих охранных отделений, служб государственных и национальных безопасностей не могли разглядеть мизерные очажки, тогда еще только нарождавшейся иудо-коммунистической заразы, на это и рассчитывали сионские мудрецы, считая за браваду, за кураж все громкие коммунистические манифестные заявления.

И вот, что пишет Фридрих Энгельс в «Введении к брошюре Боркхейма «На память ура-патриотам 1806—1807 годов», обратите внимание на его торжествующий, ликующий, просто-таки восторженный тон и не увязывающийся ни с чем абсурдный вывод:

«Теперь невозможна никакая иная война, кроме мировой войны. Но это будет мировая война еще невиданных размеров и небывалого насилия. От восьми до девяти миллионов солдат будут убивать друг друга и при этом сожрут подчистую всю Европу так, как никогда не случалось стае саранчи сожрать какую-то страну. Опустошение, вызванное Тридцатилетней войной, произойдет за три-четыре года и распространится на целый континент; голод, эпидемии, всеобщее одичание как армии, так и народных масс, вызванное острой нуждой; безнадежная неразбериха в нашем искусном механизме торговли, промышленности и банков; все это закончится всеобщим банкротством; гибелью всех прежних государств и их рутинной государственной мудрости, такой гибелью, когда короны будут дюжинами выбрасываться на улицы и не найдется никого, кто бы их подобрал; абсолютно невозможно предсказать, чем все это кончится и кто станет победителем в этой войне – и только один совершенно несомненный результат: всеобщее истощение и создание предпосылок для окончательной победы рабочего класса»