Борис Хмельницкий - Убить Каина. Хроники 18-го века

– Ну, тронулись, – сказал Демид и встал.

Пошли. Снежная, укатанная почтовыми каретами и санями дорога вела через черный лес. Издалека доносился волчий вой. Ванька шел, содрогаясь от страха. Мужики поняли его состояние, успокоили, показав ножи и два пистолета:

– Отобьемся!

Так и шли день за днем. Останавливались в деревнях, развлекая песнями и плясками деревенских и кормясь их дарами. Большие села старались обходить стороной, чтоб лишний раз с попами не сталкиваться.

2

Пришла весна. И не по времени теплая. Солнце пригрело; осел и почернел снег. В деревнях стало голодно, кормиться трудно, – крестьянам самим не хватает. А тут, ко всему, разверзлись, как говорят, хляби небесные – пошли весенние дожди и грозы. Дороги развезло. От деревни к деревне едва тащились, выдирая ноги из дорожной грязи. В последней деревне пришлось задержаться, дальше путь преграждала река, которую уже не перейти – местами лед истончился.

– Пойдем вниз по реке Пекше в вотчину князя Ямского. Там село большое, богатое, – предложил Архип. – Ям, называется. И князь там чудной, сказывают.

– Так там, наверняка, и поп есть, – сказал Афанасий.

– Говорю же, князь чудной, с попами не ладит.

Что делать, рискнули. Взвалили на плечи потяжелевшие мешки с зимней одеждой и нужными для представления причиндалами и тронулись в путь. Ночью развели костер, грелись. Для прокорма удалось застрелить двух токующих глухарей.

На третий день дошли. Поднялись на пригорок. Перед ними раскинулось вдоль реки большое село Ям, дворов сто, наверное. Виден был княжий дом с башенками, купол церкви и колокольня. Для осторожности решили не переодеваться, войти в село мужиками, бродящими в поисках заработка. А там видно будет.

– Ну, с Богом! – сказал Демид.

Спустились с пригорка. Мужиков на улице не было, одни бабы да босота малая. Мальчишки обручи катают; бабы – кто белье во дворах развешивает, кто ведра с коромыслами от реки тащит. Одна из баб указала им избу старосты.

– Насчет работы, это не ко мне, – сказал староста. – Это к управителю. У нас тут всё заведено, как положено.

Дом у управителя был знатный, в два этажа, первый этаж каменный. Староста велел мужикам ждать, а сам пошел в дом.

Управитель вышел к ним на крыльцо. В добротном кафтане, в сапогах – прямо барин. Скоморохи сбросили шапки.

– Сможете лодку в порядок привести?

– Сможем, – ответили хором.

Управитель велел старосте дать им еды, водки для куража в работе, и отвести на место.

Лодка стояла на берегу озера возле сарая. Правда, это только название, что лодка. А на деле – почти корабль с палубой и надстройкой. За зиму доски немного скукожились, в бортах лодки образовались трещины.

– Нам бы инструменты, – попросил Архип.

– В сарае, в сундуке лежат, – указал староста.

– А смола?

– Тоже в сарае. И смола, и веревки. Приступайте. – И ушел.

– Ты откуда о смоле знаешь? – поинтересовался Демид.

– На верфи работал, – объяснил Архип. И на правах человека, знающего корабельное дело, стал распоряжаться. – Полезли в лодку, проверим, что прогнило, что отсырело за зиму.

Вытащили из сарая лестницу, приставили к борту, влезли на палубу. Двое остались на палубе, двое полезли в трюм, проверить ребра бортов и днище.

Пока возились, солнце покатилось вниз на запад. Стало холодать. Снизу раздался бабий голос:

– Эй, работные!.. Пора вечерять!..

Это две бабы принесли обещанный управителем харч – котел с варевом и водку.

Спустились, достали из котомок ложки и расселись вокруг котла. Для начала выпили, пустив бутылку по кругу.

Поели, согрелись водкой, стали смотреть на закат над рекой. Небо и река дышали волей. И вдруг им стало тоскливо: что-то еще ждет впереди? Неужто опять дорожная грязь и ночевки в сыром лесу?..

– Ты бы спел, Ваня, – попросил Демид.

Ванька кивнул, запел, о чем все они сейчас думали, на ходу подбирая слова для рифмы.

Дул холодный ветер в поле,

Заунывно пела вьюга.

Шли, свою, оплакав, долю

Скоморохи – други.

Через лес и через горы

Гнал их голод в путь.

Тащится за ними горе,

И с дороги не свернуть…

Ванька пел с душой. «Други» слушали песню и не заметили, как к ним сзади подошли управитель с князем. Князь, маленький, седовласый, управителя рукой придержал, не мешай, мол. И когда Ванька допел, сказал:

– Славно поешь.

Мужики повернулись, по тканому золотом камзолу поняли, что перед ними сам хозяин, вскочили.

– С таким голосом тебе не тоску наводить, а народ веселить надо, – сказал князь.