Сергей Сержпинский - Дворяне. Книга 3

На столе было не богато, но селёдки, картошки, солёных огурцов и капусты хватило на всех с избытком. Вина купили не много, и никто не выглядел пьяным. Все учителя вели себя культурно, как подобает интеллигенции. Учитель музыки играл на пианино, и остальные учителя пели под его аккомпанемент народные песни.

Вечером, когда стемнело, все стали расходиться по домам, и на улице Сергея Николаевича догнала Нина Павловна. Она пошла рядом и попросила его по имени:

– Серёжа, проводи меня до дома, я одна боюсь идти.

Такая просьба его удивила, сначала он хотел отказаться, но подумал, что, может, действительно она боится и согласился. Жила девушка не далеко от дома Саши Румянцева, но Сергей этого не знал. Он раньше не спрашивал её адрес. Снег в этот день таял, и под ногами хлюпали лужи. Было, как всегда темно, лишь на углу улицы Карла Маркса и улицы Ленина, светил со столба электрический фонарь. На большее мощностей местной электростанции не хватало. В центре Данилова в домах было электричество, поэтому из окон слабо освещались тротуары, без этого тусклого света пришлось бы идти на ощупь.

Нина всю дорогу прижималась к Сергею, и у него создавалось впечатление, что она, слегка выпивши, хотя он сам от слабого виноградного вина был совершенно трезв. Его мысли в этот момент были сосредоточены на домашних делах; надо кормить живность, и дети, наверное, одни, если тётя Шура ушла, Соня и мама сами на работе и тоже празднуют «Восьмое марта». Возле Нининого дома было совсем темно, и она, прошептала:

– Вот здесь я живу.

Она крепко держала Сергея под руку и, когда он хотел освободиться от её рук и распрощаться, она тихо, взволнованным голосом произнесла:

– Поцелуй меня.

– Извини, Нина, я женат. Ты же знаешь об этом.

– Но я вижу, что ты в меня влюблён, так зачем мучить себя?

– Нина, ты мне нравишься, но это не настоящая любовь. Мне очень интересно было тебя рисовать и общаться с тобой, вот и всё. Давай останемся просто друзьями.

После его слов, она оттолкнула его и с обидой сказала:

– Эх ты!

Ему в темноте не видно было выражения её лица, но он ясно представил, как у неё на глазах выступили слёзы.

– До свидания Ниночка, не обижайся! – тихо сказал он и пошёл в сторону своего дома.

Сергей шёл мимо милиции, возле которой дежурил милиционер, а из окон верхнего этажа, лился свет, слабо освещая тротуар. Затем он шёл мимо магазина Мосаинова, мимо больших его окон, и думал о Нине. Ему было лестно и приятно, что такая обаятельная и молодая девушка, как Нина, влюбилась в него. Это, видимо, из-за того, что он художник.

У неё, конечно, возникла мечта выйти за него замуж, и, если Сергей станет известным художником, то сможет жить с ним в столице и общаться с людьми из высшего общества. Но она забыла, что у него семья и ему надо сначала развестись, а потом уж строить новую семью. Сергей представил, как он объявит Соне о разводе, и как она отреагирует на это. От таких мыслей по его спине пошли мурашки.

– Нет уж, никакого развода, – сказал он себе.

Восьмого марта 1933 года, в семье Верещагиных произошло трагическое событие: умерла Антонина Семёновна Смирнова (Верещагина). Сержпинские узнали об этом из телеграммы, отправленной мужем Антонины. Телеграмму получили только девятого числа, и Соня отпросилась с работы, чтобы десятого быть на станции Пантелеево, где жила Тоня. Сергей с ней не поехал, он всегда находил причину, чтобы не бывать ни на каких похоронах. До станции Пантелеево от Даниловского вокзала было пять километров и Соня, чтобы не терять время на ожидание поезда, пошла пешком. Всю дорогу до станции она плакала, представляя, как мучилась Тоня перед смертью. Дом для семьи начальника станции стоял совсем рядом с маленьким деревянным вокзалом. Пётр Петрович был на перроне, ожидал очередной товарник. Он поздоровался с Соней и сказал, что одному ему не справиться с организацией похорон.

– Я постоянно занят на работе, – объяснил он, – у меня даже гроб ещё не готов, нет на это денег.

– Деньги у меня есть, могу помочь, – сказала Соня.

– Тогда сходи, пожалуйста, к столяру в деревню и закажи гроб. Вон его дом, – показал он, – а сейчас можешь навестить покойницу, вы уже, наверное, лет пять не виделись.

Соня приняла его слова, как упрёк. Она действительно всё откладывала поездку к сестре по разным причинам: работа, дети, и бесконечные домашние дела.

И вот, с замиранием сердца, она вошла в дом, в прихожую и увидела плачущую девочку, лет трёх, и рядом с ней мальчика постарше, который успокаивал её. По их внешности она поняла, что это дети Антонины, до этого момента она их ни разу не видела.