Мила Дрим - Ветер пустыни

Помимо Оллрика на девушку обратили внимание его друзья и соратники – пятеро молодых мужчин не сводили с нее глаз, пока она шла здороваться с братом. Даже это грубоватое, изрядно поношенное платье не портило расцветающей красоты Жасмин. Оллрик тоже видел это – и красоту сестры, и взгляды друзей.

– Оллрик! – выдохнула Жасмин, обнимая его за плечи и окидывая тревожным взглядом. – Я думала, что с тобой что-то случилось.

– Эй, сестренка, – тот приобнял ее, – случилось, но в этот раз хорошее – сегодня на завтрак у нас будет вкусный, свежий хлеб, каша, которую ты сваришь, а на обед – мясо.

Молодое лицо Оллрика с рыжеватой бородкой выражало самодовольство.

– Каша, мясо… Откуда все это? – удивилась Жасмин, а желудок ее болезненно сжался в тугой узел, требуя вкусной и, самое главное, питательной еды.

Оллрик не ответил, лишь кивнул головой, и его друзья, соскочив с коней, потащили пару мешков внутрь дома. Девушка проследила за ними, хмурясь и размышляя, однако брат прервал ее мысли, говоря:

– Иди и готовь. Мы голодны и устали.

Жасмин ничего не оставалось, как вернуться в дом. Следом за ней зашел и Оллрик. Он, расположившись в комнате с друзьями, смеясь, начал вести с ними какую-то беседу. Девушка не стала даже обращать внимание на то, о чем говорили мужчины. Она торопилась приготовить завтрак. С благоговением она открыла мешок, обнаружив там несколько караваев хлеба из пшеницы! Какое роскошество! Жасмин понюхала хлеб, прикрывая глаза от удовольствия. Она и забыла, как вкусно может пахнуть хлеб…

На завтрак Жасмин сварила густую овсяную кашу – она выглядела крайне аппетитно, и девушка, наложив и себе порцию, принялась есть ее на кухне. Первая ложка почти горячей овсянки показалась особо вкусной. Жасмин долго держала ее во рту, наслаждаясь вкусом и тягучей консистенцией каши. Как давно она не ела овсянку на завтрак! Быть может, дела Оллрика пошли в гору, и теперь все начнет по-тихоньку налаживаться – будет и еда, и теплый дом, и мир. Господи, пусть будет именно так! О большем Жасмин и не мечтала. Мир, крыша над головой, еда – больше ей и не нужно было. Девушка не смела желать что-то большее в эти темные, жестокие времена.

Когда гости, наконец, покинули дом, а это случилось ближе к полудню, на кухню, к сестре, заглянул Оллрик. Широко улыбаясь, он заметил, что Жасмин уже что-то готовила с мясом – то томилось в небольшой печи, издавая аппетитный аромат. Девушка заметила присутствие брата. Она тепло улыбнулась ему, кивая в сторону готовившегося обеда со словами:

– Я и забыла, когда мы готовили мясную похлебку и зажигали печку, Оллрик. Неужели наши дела теперь стали так хороши, что мы сможем иногда есть мясо?

Оллрик прошел в кухню, окидывая взглядом помещение.

– Да, кое – что изменилось, дорогая моя сестрица. На днях привезу еще еды, – произнес он, усаживаясь за широкий, грубо обтесанный стол. – Сядь-ка, Жасмин.

Девушка послушно села напротив брата. Тот улыбнулся, глядя в красивое лицо сестры. Да, повзрослела.

– Замуж ты выходишь, милая моя сестрица, – ровным голосом сообщил Оллрик. Сообщил так, словно это была самая обычная, ничем не примечательная новость для него. Но никак не для Жасмин. Она широко распахнула свои серо-синие глаза, выказывая этим свое удивление и смятение.

– Замуж? – повторила Жасмин. – Оллрик, не очень удачная шутка. Это ведь шутка?

Оллрик отрицательно качнул головой, и девушка почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Брат пояснил:

– Жасмин, тебе уже восемнадцать. Другие женщины в таком возрасте имеют по два-три ребенка. А ты до сих пор даже и нареченного не имела. До сих пор. На правах старшего брата я решил выдать тебя замуж за моего друга.

– За кого же? – сорвалось с полных губ девушки.

– За Сандалфа, – ответил Оллрик.

– За Сандалфа? Который из них был он? – сокрушенно вопросила Жасмин, сжимая край стола своими изящными, вытянутыми пальцами.

– Не все ли равно, сестрица? Мы все похожи – высокие, крепкие, светлые. Он станет хорошим мужем тебе, Сандалф давно поглядывал на тебя, и не только он. Поэтому, выйти замуж для тебя – это самое лучшее решение сейчас.

– А меня ты спросил? – выдохнула Жасмин. – Может, я вообще не хочу замуж?

И девушка говорила чистую правду – она не думала о замужестве. Все мужчины, что окружали ее, были непривлекательны для нее и расценивались ей всего лишь как друзья брата или соседи. Ни одного из них Жасмин не представляла в своих девичьих мечтах, ни один из них не заставлял ее сердечко трепетать от радости и сладкого волнения. Она была безразлична к ним и не видела себя ничьей женой.