Мари Кюре - Грешная любовь

Чем дальше улицы уходят от центра города, тем чище, шире, тише и элегантнее они становятся. На них можно встретить внушительные особняки с дворами и садами.

А теперь перенесемся в собор, где служил, наш главный герой, Фролл де Фер.

В оживленном районе Парижа, на площади Сен-Жермен, на левом берегу Сены в шестом округе города, находится церковь Сен-Жермен-де-Пре. Церковь, была частью не сохранившегося Аббатства Святого Германа, которое на протяжении нескольких веков было одним из самых влиятельных христианских центров Франции, в эпоху раннего средневековья. Благодаря исключительным королевским привилегиям Аббатство Святого Германа превратилось в один из богатейших монастырей Франции и важнейший христианский центр. После того, как мощи Святого Викентия были перевезены в Париж, королю поступило предложение от Сена-Жермена о возведении церкви, которой будут хранится мощи святого. Король Хильдеберт недолго думая, дал свое согласие, и в результате не далеко от города было построено целое Аббатство.

За все время своего существования церковь пережила не одну реконструкцию, так, например в IX веке она была разграблена и уничтожена Викингами. Об этом рассказывать можно очень долго, так как это уже отдельная история, мы перенесемся чуть дальше. После нашествия церковь была представлена для реконструкции, проходила медленно и двигалась к своему завершению очень долго.

Все это произведение искусства, было совмещенно различными эпохами и стилями: барокко, и столь сложное сочетание романской арки с готическими сводами.

В это раннее, солнечное утро, архидьякон Фролл де Фер проснулся раньше обычного. Что-то потревожило сон несчастного, но он не мог понять, что именно. В последние несколько недель с ним явно творилось что-то не так, но, сколько Фролл не пытался понять и разобраться в себе, он не мог. Что-то тревожило его душу. Он много раз обращался к Богу, чтобы тот указал ему, что с ним творится. Он даже думал, что в него вселился сам дьявол! Но он старался отогнать от себя эти греховные мысли. В это утро, проснувшись, все с той же необъяснимой тревогой на душе, он одел свою сутану и упал на колени, с мольбой взывая к Богу. Сложив руки и низко опустив голову, Фролл стал молиться:

– О, Всевышний, помоги мне, укажи путь, подскажи, что со мной. Я не могу спать, я просыпаюсь задолго до рассвета, и весь день словно в бреду. Я стою перед тобой коленопреклоненный и молю о твоей помощи. Умоляю, помоги своему слуге. – Фролл, словно без чувств, упал на пол.

Всегда после подобных молитв архидьякон чувствовал себя опустошенным. Вставая с колен, выражение лица и глаз священника менялось. Его природные светло-голубые глаза, становились сине-черными, лицо приобретало холодность, тело все напрягалось на столько, что даже под сутаной можно было различить рельеф мышц. Он не был похож на священника, и уж тем более на архидьякона. Для архидьякона он был еще слишком молод, на момент назначения его на эту должность ему едва минуло двадцать три года. Его лицо было аристократично красивым, с лёгкой грустью в глазах. Его черные, как смоль волосы, были аккуратно зачесаны назад. Именно таким его все видели: высокомерным, устрашающим и немного грубым. Несмотря на его красоту, а он действительно был очень красив, он всем внушал лишь страх. Но в минуты таких утренних молитв, он менялся до неузнаваемости, волосы ниспадали на глаза, в которых не было, ни холодности, ни гнева. В эти минуты в глазах священника были грусть, мольбы, отчаяние и страх. Но в очередной раз не получая ответа и помощи от Всевышнего, он все больше злился и ненавидел себя все вокруг. Как и всегда оставаясь без ответа Фролл зачесывал свои волосы и придавая всем привычную холодность во взгляде и лице, он спускался вниз, чтобы отпустить грехи, тем кто пришел к нему на исповедь.

Фролл шел, бесстрастно оглядывая собор, для него это уже не было, чем-то интересующим и уж тем более, мистическим, как для прихожан. Здесь он больше не находил упокоения и безмятежности, своей души.

Но, к его, скорому, сожалению этот день кардинально отличался от предыдущих. По дороге его остановил молодой священник:

– Святой отец, Вас ждут в исповедальной.

– Так рано? И как долго меня ждет этот несчастный. – голос Фролла приобрел прежнее высокомерие.

– Четверть часа.

Ни говоря более, ни слова, архидьякон резко развернулся и направился к исповедальной. Подходя к этой комнате, его охватил неведанный до селе страх и тревога. И чем ближе он подходил, тем сильнее страх проникал в его душу. Но вот он вошел в исповедальню и увидел девушку с низко опущенной головой.