Мила Дрим - Призрак

Леа с ужасом в широко распахнутых глазах смотрела на довольное лицо воина, державшего ее столь грубо за волосы. Она вскрикнула, когда он, наконец, отпустив ее, тут же вцепился пальцами в нежные скулы девушки, сжимая их. Девушка закрыла глаза, не желая показывать врагу свой страх. Но тот, встряхнув пленницу за плечи, холодно процедил на ее родном языке:

– Что это? Где благодарность? Или это высокомерная кровь Фредека в тебе дает о себе знать?

Стоило ему упомянуть имя отца, как слезы подступили к глазам Леи. Она, собрав всю свою храбрость, посмотрела на мужчину и ответила ему голосом, полным горечи:

– Мой отец был достойным человеком, и для меня будет честью, если я буду похожа на него.

Он рассмеялся – зло, сверкнув янтарными глазами – зловеще, предостерегающе. Стоявшие подальше воины уже знали – этот смех не предвещал ничего хорошего.

– Что же, сейчас мы узнаем, насколько ты смела.

С последним словом Айомхар подтянул девушку к себе, загораживая ее своим крупным телом от посторонних глаз и одновременно рывком разрывая на ней одежду. Леа даже не поняла, что случилось, когда воин, полуобернувшись, прорычал, оглушая своим властным голосом:

– Вон!

Айомхару не нужно было повторять дважды. Все – воины, женщины – поспешили скрыться, оставив хищника наедине со своей добычей. Это произошло так быстро, что Лее показалось, что она находится в страшном сне. Однако крепкие руки, сжавшие ее обнаженную спину, напомнили девушке, что происходящее – реальность, и все это – лишь начало.

– Отпусти меня, – прошептала Леа, когда Айомхар, приподняв ее, прижал к себе.

Янтарные глаза вспыхнули темным пламенем – завораживающе страшным и притягательным.

– Нет, – коротко ответил воин, изучающее глядя на свою пленницу. Он видел ее страх, а так же уловил и борьбу с этим разрушающим чувством. Взгляд Айомхара переместился на сочные, словно спелая ягода, губы девушки. Не видя причин, чтобы сдерживаться, воин припал к ним в диком, необузданном поцелуе. Он целовал эгоистично, забывая о том, что пленница, что была в его жестких руках, вряд ли могла иметь такой опыт. Мужчина даже не думал об этом. Ему было плевать. Все, что Айомхар хотел сейчас – для начала завладеть ее ртом, а после – и телом, прямо здесь.

Леа не успевала полноценно дышать и уж тем более, разумно мыслить. Твердые губы воина сминали ее рот, язык нагло ворвался, дразня, приводя в стыд и оцепенение. Девушка была столь обескуражена и ошеломлена, что лишилась вмиг каких-либо сил, чтобы бороться. Подобное поведение Айомхар оценил по своему, расценивая как согласие. Он с еще большим усилием начал действовать – толкая девушку чуть назад, в воду, и устремляясь к ней.

Леа, вновь оказавшись в воде, задрожала – от прохлады и страха. Мужчина дернул рукой, срывая остатки одежды с пленницы и швыряя их на берег. Девушка вскрикнула, прикрывая обнаженную грудь руками. Леа попыталась отойти подальше от воина, но куда там – он тут же перехватил ее, притягивая за плечи к себе.

– Не бойся, куколка Леа, я не обижу тебя, – обдавая шею девушки жарким дыханием, начал Айомхар, – весь север и запад знает, что с тобой любили поиграть твой кузен и еще один воин. Теперь – мой черед. Лишь за твою доброту – кувшин с водой, я сделал исключение и взял к себе.

Леа замерла, потрясенно глядя на воина и пытаясь вырваться из его объятий. Он усмехнулся, не обращая внимания на выражение лица девушки. В конце концов, все женщины – великие актрисы, и не такое могут сыграть.

– Это – ложь, – прошептала Леа, прикрывая глаза. Слезы потекли по ее щекам.

– Нет ничего слаще, чем обладать женщиной врага – женой ли, дочерью, – не слыша пленницу, зло процедил Айомхар, впиваясь властным поцелуем в ее губы. Подступившая темнота укрыла его действия ото всех…

Айомхар посмотрел на бледное лицо девушки, что была в его руках. Завернутая в плащ, изнуренная, заплаканная, его пленница спала. Она дышала беспокойно, прерывисто, вздрагивая и всхлипывая. Мужчина поплотнее укутал ее в свой плащ, широкими шагами направляясь в сторону дома.

Слухи о дочери Фредека оказались ложными.

Она была невинна.

До тех пор, пока он, Айомхар, не взял ее – как и подобает завоевателю. Движимый собственными страстями и вожделением, он, наконец, смог овладеть телом пленницы. Однако, после наслаждения в его грудь, на миг, закралась горечь. Вот так он отплатил Лее за чистую воду. Воин тут же отогнал от себя это чувство – это было необходимо сделать. Теперь дочь Фредека стала его, он вступил в свои права, и не один из рода не посмеет более посягнуть на нее. Он даст ей защиту – это ли не благодарность?