В. Волк-Карачевский - Кто правит миром

О, если бы Машо был возвращен! Крестьяне пахали бы землю, буржуа торговали, парламент прекратил бы интриги, дворяне и духовенство покорно платили бы налоги вместе со всеми, а король, не расточая деньги на фавориток, правил бы счастливой Францией!

Людовик XVI и хотел назначить первым министром Машо. Но об этом проведали его тетки – дочери короля Людовика XV, три старые девы, которых их отец называл Тряпка, Ворона и Пустомеля. Они были очень набожны. От своего духовника им было известно, что Машо – ужасный человек, а вот Морепа, несмотря на все свои эпиграммы и песенки, человек приятный во всех отношениях.

Однако король узнал, что тетки, которым он по своей доброте ни в чем не мог отказать, идут к нему с просьбой о назначении Морепы. Людовик XVI запер дверь, но тетки остались сторожить у двери. Их было трое, они могли спать по очереди, не покидая своего поста, чтобы подкараулить племянника и уговорить его отказаться от нечестивца Машо.

Через запасную дверь Людовик XVI призвал к себе верного пажа, написал своей королевской рукой всего несколько слов: «Немедленно приезжайте в Париж. Я назначаю вас своим первым министром. Людовик». Эту записку он вложил в конверт с надписью «Графу де Машо, в Арнувиль», отдал пажу и приказал скакать во весь опор. Потом подождал полчаса, чтобы паж мог умчаться как можно дальше и его было бы невозможно догнать, и только потом впустил к себе дрожайших тетушек. Выслушав все их увещевания, король развел руками – он только что послал депешу Машо, и если Машо ее получит, король не может отказаться от своего королевского слова. Вот если догнать гонца, тогда он, король, согласен поступить так, как этого требуют его любимые тетушки. Тетки короля со всех ног бросились на конюшню. Людовик XVI ликует – прошло так много времени, что его гонца уже не догнать!

Но, о судьба Франции! Уходя от короля, спускаясь по лестнице, паж зацепился за ступеньку и сломал шпору. Всего лишь шпору! Командующий королевской конюшней шевалье д’Абзак не позволил пажу выехать в таком виде. И пока сделали новую шпору, тетки короля ворвались на конюшню и отняли депешу. Они разорвали конверт и, прочтя написанное королем: «Немедленно приезжайте в Париж. Я назначаю вас своим первым министром. Людовик», вложили это послание в другой конверт, написали на нем «Графу де Морепа, в Поншартрено». И паж, уже при двух шпорах помчался совсем по другому адресу, и Франция погибла.

Она погибла не сразу. Явившись в Париж, Морепа удалил в ссылку ненавидимого всеми, угождавшего некогда фаворитке Людовика XV графине дю Барри канцлера Мопу, уговорил короля разогнать презренный всеми парламент Мопу и восстановить старый добрый Парламент, вызвав этим всеобщее ликование. Этот-то Парламент и бросит первый камень – нет, не в короля, а с горы, вниз, и камень этот покатится по склону, увлекая за собой ревущий камнепад, лавину, которая поглотит и Парламент, и короля, и всю старую добрую Францию.

Да, началось все с Парламента. И это видели и понимали многие, в том числе и русский посланник Барятинский, который писал своей императрице: «Если старый парламент будет восстановлен на прежнем основании, то полагают, что не только королевская власть будет уменьшена, но и может воспоследовать совершенная перемена формы правления, ибо когда старый парламент возьмет верх, то весь народ без исключения встанет на его сторону. Правда, трезвомыслящие люди надеются на благоразумие и искусство в делах графа Морепы, что он сумеет все так устроить, что и король сохранит свою власть, и парламент более нынешнего будет иметь полномочий».

То есть и волки будут сыты, и овцы целы. И устроит это славный, ловкий, изящный и остроумный негодяйчик Морепа! Но насытить волков при целых овечках не удавалось никому последние несколько тысяч лет – не получилось и у Морепы, которому, правда, не пришлось увидеть, что из всего этого вышло. В отличие от Машо, не получившего королевской депеши из-за сломанной А. Дюма шпоры, Морепа дожил до страшных дней террора, по нелепому недоразумению случайно попал в тюрьму, где и умер в 1794 году.

Мечты, мечты… – Строка из шестой главы романа в стихах А. С. Пушкина (1799 – 1837) «Евгений Онегин» (1823 – 1831).

Анна – имеется в виду дочь царя Петра I Алексеевича (1672 – 1725), Анна Петровна (1708 – 1728).

Дмитриев-Мамонов – Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов (июль 1786 – июль 1789), и граф, и флигель-адъютант, нежнейший друг императрицы Екатерины II Алексеевны. В скобках указаны не годы жизни, а время трудов Дмитриева-Мамонова в постели императрицы.