Виктор Карпенко - Ярый князь

– Идут разбойники, не идут… нам доподлинно то неведомо. А коли и придут, что с того?! Стены высокие, ворота крепкие, дружина немалая… Нам ли татей тех бояться? Остерегаться надобно иного: ноне забьём сполох, а купцов-то сколь на торгу! Уйдут, растрясут языками по Волге. Кто к нам тогда с товаром придёт?

– Верно говоришь, Никодим Савелич! – поддержал сотоварища дородный красномордый боярин Никита. – Торговлей прирастает Нижний. Купцов никак нельзя распугать. А как ушкуйникам место указать, на то дружина есть, а надо будет… и людишек сподобим на дело святое. Так ли? – обратился он к Совету.

– Так! Истину глаголешь! – в ответ раздались одобрительные возгласы.

– А ты что скажешь, Данило Петрович? – обратился князь к воеводе.

Тот встал с лавки, склонил голову в полупоклоне, решительно произнёс:

– Бояре твои, государь, о выгоде своей пекутся, не о защите стольного града. В том их не виню… Самому по нраву, когда лавки да лабазы добром заполнены… Да токмо ушкуйников остерегаться надобно! В Костроме видел я их зброю и оружие, а как они ещё и в дело ратное их пускают умеючи…

– Негоже тебе, Данило Петрович, укорять нас в стяжательстве, – прервал воеводу на полуслове боярин Никодим. – Ты лучше ответствуй мне, кто по весне город от голода спас? Молчишь! Тот-тот и оно… Если бы не булгарский купец, что с зерном пришёл по первой воде, оголодали бы вовсе! В разбойные, они, может, стороной пройдут, а то и вовсе вверх по Волге направятся, в родные пределы.

– И то верно! – подхватил боярин Серафим. – Видел я по осени, как возвертались из похода тати шатучие. Ушкуи чуть воду бортами не черпали, столь много добра в лодиях загружено было. Зимовали-то они в Хлынове, а нынешним летом, поди, в Новгород Великий поплывут. Почитай, три года про воров слышно не было, пора и честь знать. Домой-то тоже тянет. Люди же они, хотя и разбойные.

Дмитрий Константинович стукнул княжеским посохом в пол, призывая ко вниманию.

– Так порешим, – в нависшей тишине зазвучал его голос. – Купцов тревожить не станем, пусть торгуют. Сами же в готовности будем. По Оке и Волге заставы поставим, упредят, коли что. А раз так порешили, то никому ни слова о том.

После того как бояре разошлись, оставшись наедине с воеводой, князь приказал:

– Заставы поставь вверх и вниз по Волге.

– Так стоят же, государь…

– Они с осени стоят! Поди, устали дружинники, замени! И вот ещё что: разбойников, кои пришли с твоим сыновцем, ноне же повязать и в поруб бросить, да гляди, чтобы никто не ушёл! – строго предупредил князь. – И сыновца тож с сотоварищами в земляну яму определи. Ничего, посидит с разбойными, потерпит, чай не на́долго. Может, польза от того будет.

Но как ни старались княжеские дружинники тихо повязать хлыновцев, те оказали отчаянное сопротивление, а двоим удалось уйти.

К Нижнему повольники подошли на рассвете. Они уже знали, что их товарищи в земляной яме, а значит, помощи из крепости не будет. Но то, что они узрели вдоль волжского и окского берегов, повергло в изумление: такое множество речных лодий ушкуйники видели впервые. На головном ушкуе рядом с воеводами стояли и чудом избежавшие пленения ватажники. Показывая на сбегавший к берегу посад, один из сопровождавших Ярослава молодцев – сотник Степан пояснял:

– Товара на лодиях и в лабазах, лавках, что раскинулись там, – повел он рукой, – столько, что на стругах всего не увесть. А в городе… разве токмо дворы купеческие пошарпать…

– Не в добыче дело, – нахмурил брови Абакунович. – Князь Дмитрий мне нужен. Уж больно я зол на него да на его дружинников.

– Тебе решать. Ты воевода, – развел руками Степан. – Я всего лишь сотник, но и то вижу, что Нижний Новгород – это не Булгар и не Кострома, с наскоку не взять. Много крови прольётся…

– Поговори мне! – возвысил голос боярин Александр. – Сам вижу. И кровь молодцов наших мне дорога… Да князю Дмитрию простить обиды не могу, – и отвернувшись от надвигающегося волжского берега, крикнул кормчему:

– Правь на ту башенку, что возвышается над пристанью!

Уже солнце поднялось над Дятловыми горами, а ушкуи всё подходили и подходили, цепляясь за борта стоящих купеческих судов и через них выбирались на берег.

– Да сколько же их? – невольно вырвалось у великого князя Дмитрия, взиравшего на ушкуйников с высоты Ивановской башни.

Стоявший рядом с князем воевода Данила Скоба озадаченно произнёс:

– К двум сотням подходит. Вот те и разбойники, да тут цельное войско. А кольчуги не чета нашим-то… Такую зброю и стрела не возьмёт!