Прокоп провёл Романа прямо в горницу.
– А у нас праздник сегодня! Вассу просватываю. Вот, за Георгия! – и он, указав на Гошку, налил замершему на месте от неожиданности гостю полный стакан самогона.
– Выпьешь?
Сославшись на работу, которую пришёл делать, Роман отказался, но спросил:
– А почему весной решили?
Свадьбы в сёлах игрались осенью, после уборки урожая…
– А кто знает, что будет этой осенью, – помолчав, ответил хозяин.
Тем временем гости, разговаривавшие о чём-то своём, обратили внимание на вошедших.
– Вот вы из города приехали. Много с вас там большевики взяли за проданный хлебушко? – спросил Клим Савотин из села Невьянского [9] Невьянское – старинное село в Свердловской области, расположенное в 35 км на северо-восток от центра округа г. Алапаевска, на правом берегу р. Нейвы.
.
– Ничего на этот раз, им не до нас – князей охраняют.
– А у меня всё выгребли, и ещё пообещались приехать домой с проверкой, – продолжал Клим.
– Мало им продразвёрсток, ещё и так грабят! – вставил своё слово Митька.
– У нас тоже с этой ихней развёрсткой приходили, не понимаю к чему всё это, – как бы оправдываясь за то, что в этот раз с них в городе ничего не взяли, проговорил Федорахин.
Вдруг Иван Тюсов, зло усмехнувшись, спросил:
– Что же, ваш Васька не объяснял вам, что к чему у них, смутьянов, будет?! Я слышал, он комиссарит сейчас где-то… Скоро у нас будет. Может, поэтому с вас ничего не взяли?!
Теперь на Федорахина смотрели налитые злобой глаза сидящих за столом крестьян. Роман невольно осмотрел горницу, остановив свой взгляд на дубовых табуретах. Если что, он сломает их о кулацкие спины… Но на помощь пришёл сам хозяин, прервав опасно затянувшуюся паузу:
– Ладно, пойдём смотреть то, зачем звал.
Они вышли на задний двор, и Роман осмотрел сломанный плуг. Торгуясь, сказал:
– Починить, конечно, можно, но это требует времени, а у нас сейчас страда начинается.
И заломил такую цену, чтоб досадить Бучининым за причинённую сердечную боль, что Прокоп перекрестился. Нет, его не тронули попрёки богатеев дядей Василием – но решение Прокопа выдать Вассу замуж за Гошку полостнуло парня по сердцу жгучей обидой. Ведь знали же Бучинины об их дружбе с Вассой! И одна мысль сверлила его мозг – поскорей встретиться со своей любовью.
Тем временем хозяин оправился:
– Хорошо, мы подумаем. Может, лучше выменяем вон у Клима в Невьянском новый плуг. И, провожая Романа, в воротах придержал парня за плечо:
– Ты смотри: к Вассе больше ни на шаг, она просватана, и ты её не позорь перед людями, понял?! По-хорошему тебя прошу! – уже с угрозой сквозь зубы процедил Бучинин.
И, видимо, решив, что перегнул палку, тут же похлопал парня по плечу.
– Не обижайся, Михалыч! Парень-то ты неплохой, да и в нашей деревне вы люди не последние, уважают вас за мастерство, хоть и мутит воду в ступе ваш Василий! Дело конечно не в этом, но ведь сам понимаешь, сродственники-то меж собой не женятся! А мы всё же в третьем колене приходимся…
«Это мы ещё посмотрим, по-хорошему или по-плохому!» – подумал про себя Роман и направился на помощь к отцу. Неподалеку от поскотины его окружили девки:
– Ну, что не весел? – спросила Клавка, подруга Вассы. – Бучинины хорошо приняли? Или жениха напугался? – продолжала смеяться Клавдия.
– Всё знаете… А где Васса?
– Дома сидит под замком, перечить взялась батюшке, – ответили хором девушки.
– Как-нибудь передайте ей: сегодня поработаю с отцом, а завтра к вечеру пускай ждёт, да окошко в спаленке не запирает! – и, прорвавшись через окруживших смеющихся девок, перепрыгнул забор поскотины и побежал к своему наделу.
Наступал летний вечер. Солнце катилось к закату, но до темноты было ещё далеко. Роман сходу принялся за работу. До сумерек они перепахали и засеяли чуть ли не четверть своего надела. Уже затемно сели у разведённого костра за ужин. Михаил, подбросив в костёр валежник и присев возле костра в предвкушении отдыха, заметил:
– Благодать-то какая, Ромка, у нас в сёлах. Не то, что в городе.
Нельзя было сейчас не согласиться с отцом. Действительно, ночь над прибрежными сёлами наступала во всех красках и звуках, которыми наделил эту землю Создатель. Там, внизу, под крутым берегом, тихо журча, куда-то вдаль катила свои воды Нейва, и оттуда доносились всплески и квакание лягушек. С другой стороны густой стеной темнел вековой лес. Оттуда слышалось пение и крики ночных птиц, кругом стрекотали цикады и кузнечики. Со стороны находившегося в версте села также неслись свои звуки: то собака залает, то пиликнет гармошка возвращающихся с гулянки селян или взвизгнет какая-нибудь из девок. А стоявший в воздухе запах цветущих трав, небо, усеянное звёздами, и вечерняя прохлада приводили уставших после тяжёлой работы крестьян в блаженство.
Читать дальше