Олег Немытов - Над Нейвой рекою идем эскадроном

Плескачевский представил собравшимся прапорщика. Это был мужчина лет тридцати, высокого роста, с тёмной густой копной волос.

– Господа, месяца два назад я уже принял участие в таком восстании в Кургане…

Его тут же прервали:

– У нас не Курган, где живут купцы да крестьяне! Алапаевск маленький рабочий город, наводнённый войсками. Одна надежда на крестьян, которым сильно насолили большевики! – наперебой объясняли Алексей Суворов с Василием Путилиным.

Поднялся подпоручик Мухин из села Невьянского, все замолчали:

– Что касается наших крестьян, то всё готово. Советская власть в низовьях Нейвы практически перестала существовать, а жители сёл решительно настроены на полное изгнание большевистской заразы из их волостей. К командиру наступающего от Ирбита отряда я отправил делегацию. Как только они вернутся, мы можем начинать.

– У меня есть сведения от моего непутёвого брата, который вступил в Красную армию, что навстречу этому отряду будет послан созданный большевиками Алапаевский полк, – угрюмо проговорил Иван Обухов.

Слово попросила единственная присутствующая здесь женщина, которую Плескачевский представил как посланницу из Петрограда:

– Я знаю офицеров, командующих этим отрядом, они с честью исполнят свой долг. Никакой полк их не остановит, не в пример нам, не сумевшим выручить Высочайшую фамилию.

– Кто знал, что большевики пойдут на такую подлость! – с горечью ответил Суворов княгине Орловской.

Она молчала с отчаянием и незаметным для чужого глаза смущением…

Решено было после ухода полка на Ирбитское направление и после получения сведений о начале боёв под Голубковским начинать восстание. На собрании заговорщиков присутствовал примкнувший к противникам большевиков глава анархистов Николай Белоусов. Он пользовался у большевиков доверием, и они даже избрали его на должность коменданта города. Хотя он, вероятно, рассчитывал на большее… Белоусову было предложено накануне восстания захватить оружейный арсенал города.

Расходились в разные стороны: Путилин, Белоусов и Иван Обухов ушли огородами. Мухин остался дожидаться ночи, чтобы под покровом темноты выехать из города на своём рысаке. Шубин должен был остаться до утра у хозяина дома, причём тот достал бутыль с кумышкой, и Шубин уселся с ним за стол. Алексей взял под руку Орловскую, и они, разыгрывая влюблённых, направились вдоль по улице. Плескачевский уходил последним, маскируясь под учителя, приходившего заниматься с сыном хозяина. Уходя, напоследок бросил оставшимся:

– Вы бы самогоном не увлекались… до лучших времён.

А у председателя ЧК происходил тоже свой разговор.

– Так вот, Женя, для чего я тебя звал? Город мы не удержим. Сейчас наша задача – выиграть время для сбора урожая, чтобы он белым не достался, и пропустить по единственной оставшейся железнодорожной ветке отступающие части Красной армии. Здесь в лесу мы оставляем подпольные группы, в числе которых буду и я. Тебя в городе никто толком не знает, хотя ты наш проверенный товарищ. На днях мы отправляем полк в низовья Нейвы, чтобы задержать продвижение отряда Казагранди. Ты должен где-нибудь под Голубковским сдаться и вступить к нему в отряд. Любыми путями, даже ценой предательства, попробуй втереться к нему в доверие! И твоя конечная цель – остаться в городе на какой-нибудь должности у врагов революции. Чем выше, тем лучше.

– Но ведь я участвовал в походе на Дутова! Там-то ведь наверняка меня видели, – попытался возразить Рудаков.

– Ничего, был мобилизован – и всё, у белых таких много, – спокойно ответил чекист. – Только учти: про это знаю только я, и я же дам знать условным сигналом, когда понадобишься. И больше никто об этом не должен знать! В этом залог твоего успеха.

– А если у меня не получится втереться в доверие к этому Казагранди и тем более остаться в городе?

– Тогда действуй по обстоятельствам, по собственному усмотрению. – И Говырин, давая понять, что разговор окончен, поднялся и пригласил в кабинет следующего посетителя.

В кабинет вошёл Зырянов, его новый заместитель.

– Что нового об этой группе?

– Появился какой-то новый тип, некто Шубин. Кое-кто из наших фронтовиков знает его под фамилией Румянцев, – ответил Зырянов.

Николай Павлович на минуту задумался. «Хорошо, что город маленький, а то мне было бы не справиться с возложенной на меня задачей…» И вслух сказал:

– Румянцев, Суворов… графа Орлова нам ещё для счастья не хватает!