Агагельды Алланазаров - Очаг

Таким образом на какое-то время основными поставщиками и торговцами соли на рынке Тахтабазара была семья Кымыша.

Кличка «Кымыш-дузчы» приклеилась к нему после того, как он занялся солью. В 1922 году новая власть забрала у Кымыша его солевую лавку и передала её государству. Семья была готова отдать и верблюдов вместе с чувалами, лишь бы избавиться от дальнейших гонений, давления. Однако, когда Оразклыча лишили солевого дела, они поставили чёрную метку на его имени как солепромышленника и владельца предприятия по производству соли. В дальнейшем эта метка сыграет злую шутку с судьбой Оразклыча и поставит крест на жизни младшего сына Кымыша…

…Когда мир перевернулся, и люди начали истреблять друг друга, называя то большевиками, то баями, то басмачами, когда всем стало тесно под солнцем и люди начали стрелять друг в друга, имя Кымыша-дузчы преобразовалось в Кымыша-бая, и были дни, когда у него поголовье крупного рогатого скота составляло около пятидесяти коров. Кымыш бай по возможности сторонился всех этих стычек и разборок, верил, что в этом случае ему удастся сохранить благополучие и покой своей семьи. «Я буду плыть по течению и смогу сохранить семью от бед, которые могут обрушиться на неё», – думал он и втайне надеялся на благополучный исход. «Веди себя хорошо, и будешь сыт» – говорил он себе и старался никому не противоречить и не возражать. И даже когда самые богатые баи вместе со своей скотиной и имуществом двигались мимо него в сторону Афганистана, он не стал никуда уезжать, по-своему объясняя своё решение: «Что бы ни случилось, пусть это случится на Родине, и пусть наше тело съедят местные черви, ведь в чужих краях нас никто не ждёт с распростёртыми объятьями…» И его женатые сыновья последовали примеру отца. А когда советская власть объявила, что в селе образуется колхоз и у людей начали отбирать скотину, Кымыш-дузчы вместе с сыновьями, оставив одну корову для молока детишкам, отвели и добровольно сдали в колхоз пятьдесят голов своего скота. «Будем живы, будет у нас ещё и скот, и другое имущество наживём» – сказали они себе. Сказав сыновьям, что с такими людьми шутки плохи, именно Кымыш посоветовал им вступить в колхоз. Он верил, что, поступив так, сможет сохранить целостность семьи, что и государство учтёт и обязательно поощрит их за такой благородный поступок, в случае необходимости заступится за них. По правде говоря, пока что никто и не стремился причинить им зло, ничего плохого этой семье не делал. Сыновья Кымыша-дузчы, хотя и числились дайханами-единоличниками, как и прежде, односельчане-колхозники очищали оросительные сети, пахали и сеяли, словом, занимались привычным делом – земледелием. И думалось им, что так будет всегда.

* * *

…Сегодня был один из ясных весенних дней. Только что перестал идти дождь. Мир дышал влажным чистым воздухом. Земля потихоньку начала подсыхать.

Высаженные в ряд возле дома Кымыша абрикосовые деревья уже давно покрылись пышным белым цветом, напоминающим наряд невесты, и источали тонкий аромат. Радуясь прекращению дождя, громко чирикали воробьи, перелетая с ветки на ветку.

Огулбике, только что с чашкой в руках выскочившая во двор, чтобы покормить кур, вдруг резко повернула обратно. Стоя на пороге дома, волнуясь, сияя и громким голосом сообщила радостную весть:

– Вернулась, бабушка, вернулась!..

Вначале, глядя на неё, все подумали, что домой вернулись сыновья Оразгелди и Оразгылыч, которые вот уже месяц находились на полевых работах, ночевали прямо в поле и домой не приходили.

Пора бы уже им домой вернуться. Семья соскучилась, все уже давно стали поглядывать на дорогу.

Не успела Огулбике, сообщив радостную весть, вприпрыжку убежал обратно, как два мальчика-погодка семи и восьми лет, которые в это время ногами массировали спину лежащего в доме деда, – Алланазар и Аганазар бросили своё занятие и спеша выскочили на улицу, чтобы посмотреть, кто же вернулся, не обращая внимания на слова бабушки Джемал, велевшей им одеться, чтобы не простыть. Мальчишки на улице вместо своих отцов увидели у ворот рядом с положенной поперёк доскойсвою любимицу – чёрную корову, которую ещё совсем недавно их дед и отец отогнали в колхоз.

Мальчики радостно завопили: «Вернулась наша чёрная корова, домой вернулась!». Огулбике радовалась больше всех, ведь это она первой увидела корову, и теперь миску с зерном, приготовленным для кур, поднесла корове.

После возвращения чёрной коровы дом Кымыша-дузчы враз опустел. И если старшие выскочили во двор, разве любопытные малыши могли усидеть дома?! Рахманназар, который до этого играл с лежащим возле бабушки младшим братом Рахмангулы, протянув руку к двери, завопил: «Я тоже хочу туда, посмотреть хочу на чёрную корову!»